Спроси у реки
Шрифт:
– Чего сразу не сказал, от кого пришел? – Бочкарев несколько раз прощупал старшего лейтенанта взглядом, словно решая, а не врет ли ему «мент поганый». – Стас сейчас в Ростове. Загулял. На днях должен вернуться.
– Точно?
– У него бабла осталось полкопейки. Тем более он не один, а с телкой.
– А он сюда вернется, в Бирючинск? Не домой сначала отправится?
– Сказал сюда – значит, сюда.
– Номер его телефона не подскажите? К сожалению, на него никаких средств связи не зарегистрировано.
– Не подскажу.
Бочкарев поправил ногой резиновый коврик и закрыл дверь.
– Премного благодарен!
Жарких дурашливо поклонился. Его веселый тон вовсе не означал, что он вовсе не обратил внимания на то, сколь прохладный прием оказал ему Валерик.
– Не унижай просящего полисмена, ибо неисповедимы пути Господни, – спустившись по лестнице на первый этаж, произнес он вслух и посмотрел на часы.
Глава 45
Посохин сидел на скамейке в скверике возле здания ГИБДД и читал футбольный еженедельник. Майор любил футбол, но любил как игру в высшей степени мужественную и умную, поэтому регулярно смотрел по телевизору только матчи английской премьер – лиги, а о положении дел в российском футболе предпочитал узнавать из прессы.
– Привет, двоечник! – весело прозвучало рядом. Или игриво?
Майор посмотрел вверх.
– Натуська, я тебя уже почти полчаса жду, а я человек занятой.
Наталья склонила голову набок и заглянула Посохину в глаза.
– Павлик, кто-нибудь тебе говорил, что ты говнюк?
– Я это на допросах каждый день слышу.
– От таких же милых дамочек, как я?
– Наташка, ты же знаешь, что шутки по поводу женщин у меня не всегда приличные. Не провоцируй.
– Не буду, – Наталья, все еще продолжая стоять, виновато улыбнулась.
Посохин взглянул на ее белые брюки, потом посмотрел на скамейку, которую даже он не назвал бы чистой.
– Садись, – сказал майор, расстилая развернутый посередине еженедельник. – Не бойся. Типографская краска качественная. Пальцы не пачкает.
Поблагодарив, Наталья осторожно села. Спину она держала прямо, словно рядовой проситель на приеме у прокурора.
– Докладываю, командир. Никто не слышал, чтобы Квасова у кого-то брала деньги. Сама ссужала, но проценты были, как ни странно, божеские. Меньше, чем в любом банке. Не на много, но меньше. За деньгами к ней обращались постоянно. Суммы от пяти тысяч до пятисот. Больше давала очень редко. Иногда она отказывала, но никогда не объясняла почему. Это означало, что человек в чем-то виноват перед ней и должен был сам понять, почему ему дали от ворот поворот. Если он догадывался, то надо было прийти покаяться, и он получал нужную сумму. Добрым словом ее никто не вспоминал, но никто откровенно по поводу ее смерти и не злорадствовал. Я так поняла, народ уже в курсе, что полиция ищет убийцу Квасовой, и осторожничает. Никто не хочет попасть под подозрение.
– Это к делу не относится. Есть в вашем сообществе те, кто мог бы нас заинтересовать?
– То есть у кого финансовые проблемы и кто наряду с этим способен на убийство?
– Формулируешь этически не совсем верно, но можно сказать и так.
– Пожалуй, среди наших таких двое: Шишаков Андрей и Баранов Димка. Они уже были у следователя. Парни они агрессивные, торговля у них идет слабо. Оба в долгах. Но Шишаков с гастритом лежал в больнице, а Баранов был на свадьбе у сестры в Москве, когда Квасову убили.
– У Квасовой они деньги занимали, но суммы не такие, чтобы был смысл руки марать. А Квасова всегда брала с должников расписки в получении ими денег?
– Девчонки сказали, что всегда. Даже если у нее до завтра тысячу занимали.
– А еще можешь кого-нибудь назвать, кроме этих двоих?
– Больше никто не смог бы так с Квасовой обойтись. Или по физическим кондициям, или по складу характера.
– А если нанять?
– Нет, Павлик, вряд ли. Вот Квасова, пожалуй, могла бы так поступить.
– Ладно, будем прощупывать другие, на мой взгляд более перспективные направления. Хотя не исключаю, что придется вернуться и к вашим торговым Барановым.
– Многие заметили, что в последний месяц она стала какой-то дерганой. Она и так с покупателями нередко ругалась, а тут совсем озверела. До мата дело стало доходить. Раньше за ней такого не наблюдалось. Девчонки предполагали, что виной тому Николай. Он чуть ли не каждый день стал к бутылке прикладываться. Да и у дочки семейная жизнь не сложилась. Раиса, говорят, по этому поводу сильно переживала. Юльку она обожала. Недели три назад Раиса на какого-то покупателя даже с кулаками набросилась, когда тот под горячую руку про дочку ей что-то нехорошее сказал.
– И чем дело у них закончилось?
– Ничем. Просто разошлись.
– Как он выглядел?
– Павлик, я не спросила. Сама я не видела. Извини, я подумала, что это неважно.
– Ладно. Не спросила и не спросила.
– Это мне Татьяна Горобцова рассказала. Я у нее узнаю сегодня.
– Не надо. Я сам с ней встречусь. Квасова никому не говорила, что ей угрожают?
– Нет. Да она и не из трусливых была. К тому же все знали, что у нее брат бандит. Она, скорее всего, ему пожаловалась бы.
– Ее брата уже больше года как нет в живых. Я же тебе говорил.
– Я забыла. Нет, она не жаловалась. Но что-то у нее было не в порядке – это точно! У Ленки Швабриной она спрашивала, не знает ли та, сколько стоит написать и зарегистрировать завещание. Может у нее со здоровьем что случилось?
– Когда это было? Ну, разговор со Швабриной. Или тоже не спросила?
– Павлик, не надо считать меня полной дурой. Это было в воскресенье на ярмарке в Новолиганьске. Двадцать девятого мая.