Спрятанная принцесса

Котенко А. А.

– Если вы не пират, тогда не обращайтесь со мной как с пиратской добычей!

На миг Мадлен показалось, что сейчас он выхватит кинжал и… Она замерла, словно зайчонок, над которым неумолимо кружил ястреб.

Он вдруг улыбнулся:

– Иногда вы очень напоминаете Меринду. Думаю, мы понравимся друг другу.

– Понравимся? – Мадлен скептически засмеялась. – Я не согласна быть вашей женой.

– Предпочитаете Фрэнка де Фрога?

– Я хотела

бы выйти за человека, которого смогу полюбить.

– А я бы хотел стать Верховным Жрецом Инселерда и поклоняться Единому. Короче, теперь вы похожи на свою безмозглую сестру.

– Может, я и безмозглая, но мне не нужно наследства де Милагро, – яростно ответила Мадлен. – Я обойдусь и без него. Без яда и убийств – в отличие от вас.

– Разумеется, – холодно произнес он. Затем отвернулся, подошел к краю утеса и заглянул в синюю глубину ущелья. – По-моему, я не прошу вас уподобляться мне.

– Кажется, это единственное, чего вы от меня не требуете, пират.

Он бросил вниз камень и следил за его падением.

– Зовите меня Фортунато, если вам нравится. Или просто Форту.

– Фортунато! – презрительно фыркнула Мадлен. – Счастливчик. Не очень подходящее для вас имя.

– Да, я не самый счастливый человек, верно? Видимо, меня следовало назвать Уничтожителем. Но моя мать любила меня, когда я был ребенком. Как и все матери.

– У вас была мать?

Он искоса взглянул на нее, серебряная серьга качнулась у его щеки.

– Нет, я выпрыгнул взрослым из обители Злого Бога.

– Так я и думала.

Рей улыбнулся, отвернулся и посмотрел на горизонт.

– У меня такое чувство, что приближается шторм. Пора возвращаться, пока не стемнело.

Мадлен подозвала котёнка, уткнулась лицом в мягкую шерсть и крепко зажмурилась.

– Почему вы плачете? Ваше будущее еще не определено. В шесть лет вы были непослушным озорным ребенком, не боялись лазить со мной по горам.

– А сейчас я рабыня в игре честолюбцев, – процедила она сквозь зубы.

– Вы не рабыня, госпожа, а королева на доске для игры в Престолы, – твердо ответил Рей. – Делайте свой ход в игре, а то и правда окажетесь заложницей судьбы. На этот раз я не могу дать волю чувствам, даже если бы хотел. – Теперь это не в моей власти. Меринда должна мне. Ирэн должна мне. Единый свидетель, и вы должны мне. Однажды я перевез вас в убежище, и это дорого мне стоило. Я не могу сделать это снова и не сделаю.

Мадлен долго не решалась взглянуть на него, а когда наконец подняла голову, Рея уже не было. Ох уж эти бесшумная походка эльфов.

К ночи разразилась буря, превратившая все в ревущий хаос тьмы, пронизывающего ветра, хлещущих веток и блестевших камней. Хотя статуя давала какое-то укрытие, но его было недостаточно, чтобы защитить от холодных брызг. Мадлен скорчилась в ненадежном убежище, все еще цепляясь за последнее заблуждение, что предательский хранитель по-прежнему бережет ее. Внушающий страх ангел, белый, но коварный. Рэй заявил, что она у него в долгу за свою жизнь. Как будто те беззаботные годы в Бэллатэрре, так быстро промелькнувшие, словно все ее детство слилось в один бесконечный счастливый весенний день, были частью торговой сделки, заключенной без ее ведома, сделки с этим поганым темным эльфом. И теперь она должна платить.

Бандит, внебрачный сын, убийца. И леди Меринда… Она не знала, чему верить в отношении ее бабушки. Все, что прежде казалось честным, теперь представлялось в дурном свете. Почему никто не рассказывал ей о прошлом? О том, что ее оставили в руках злейших врагов семьи? Правда, она не спрашивала, но молчание, которым был окружен их с Ирэн приезд в Бэллатэрру, не допускало и самой возможности подобных вопросов. Мадлен, не слишком это понимая, чувствовала, что любые разговоры на данную тему рассердят сестру, а потому даже не пыталась их заводить.

С наступлением темноты начался ливень, и статуя уже не могла служить убежищем. Прижав к себе вырывающегося котёнка, Мадлен встала. Но куда идти? Где тропа? Скала должна быть слева, замок – впереди. Ледяные струи хлестали ее по голове и обнаженным плечам, стекали по спине. Каждый шаг, казалось, только приближал их к гибели.

Но промокший котёнок положил ей морду на плечо, доверчиво обнял лапами за шею. Она двинулась туда, где, по ее предположению, была тропа, забрела в колючий кустарник, попыталась его обойти. Ветер дул ей в спину, как бы подталкивая в нужную сторону, потом капризно сменил направление.

Еще несколько шагов, и Мадлен поняла, что ей не удастся найти дорогу. Она решила вернуться к упавшей статуе, но за стеной дождя ее невозможно было различить. Она не могла отойти далеко, значит, статуя где-то рядом. Мадлен попыталась нащупать её ногой. Пустота. Она замерла, боясь сойти с места. Котёнок снова принялся вырываться, и она еще крепче прижала его к себе. Если он спрыгнет, то наверняка упадет в пропасть. И у нее не останется никого настолько близкого, как этот тёплый комок шерсти со светящимися крыльями.

Она ничего не видела, не осмеливалась сделать ни шага. Но ветер толкал ее, как огромная рука, и она медленно опустилась на колени. Промокший котёнок яростно извивался, начал орать и шипеть, потом вдруг сделал невероятный прыжок и освободился.

Мадлен вскрикнула от ужаса. Еще миг, и неясное белое пятно исчезло во мраке. Она пыталась хоть что-то рассмотреть сквозь пелену дождя, бившего ей в лицо, уверенная, что котёнок упал со скалы.

Потом с облегчением услышала его громкий мяв, а вслед за этим увидела громадную белую крылатую кошку и промокшего эльфа, шагнувшего к ней из темноты.