Спящая цикада

Кутузова Елена

Пришла в себя от бешеной тряски. Нос болел, ударяясь о что-то твердое. Анна скосила глаза - железная пуговица.

Они мчались, сидя верхом, по узкой тропинке. Справа и слева мелькали деревья. Лианы переплетали ровные стволы, тонкие кусты заслонили просветы, превратив лес в непроходимую чащу.

Анна сидела боком. Руки по-прежнему были связаны, но теперь уже - за спиной рорага, не позволяя упасть. Он и сам прижимал её к себе. Так сильно, что болели ребра.

Анна посмотрела через плечо Эйра. Следом, понукая взмыленных лошадей, летели остальные рораги.

Анна узнала старых знакомых: Пайлин, телохранители из его отряда... Тропинка за их спинами казалась чистой.

Ехать таким манером оказалось неудобно. Анна постоянно пыталась упасть, и это заставляло Эйра крепче сжимать объятия. Вскоре она дышала совсем, как вороной, на котором они ехали, разве что пену не роняла. Но телохранитель был озабочен одним: удержать Наири в седле

Внезапно он зашипел, словно обжегшись. Тут же двое из свиты придержали коней, развернулись и... поскакали обратно.

Глухой стук копыт сменился звонким стаккато. Анна один раз бросила взгляд на землю и зажмурилась: толстые древесные корни проломили камень, сплетаясь под ногами лошадей в замысловатые узлы.

Теперь она ничего не видела. Только ощущала запах влажной, нагретой на солнце зелени, да слышала, как смешивается дыхание почти загнанных лошадей с равномерным цокотом копыт. Но яснее всего звучал быстрый, ровный стук у самого уха. Это билось под черным мундиром сердце Эйра. Близко-близко. Казалось, прижмись покрепче, и ощутишь щекой частые толчки.

Новый звук, вливший в ставший привычным оркестр, заставил распахнуть глаза. Оглянуться и посмотреть, откуда доносится шум воды, Анна не успела: конь взвился в широком прыжке, и она едва удержала крик, наблюдая, как следовавшие за ними всадники преодолевают пропасть.

Скачка прекратилась. Подбежавшие рораги осторожно развязали путы и сняли Анну с коня. Спешившийся Эйр подхватил её на руки.

Теперь скорость передвижения позволяла осмотреться. Красота окружающего на краткий миг заставила забыть о бедах.

Вокруг вздымались водяные столбы. Анна подняла голову, чтобы увидеть, откуда падают звонкие струи. И замерла в восхищении.

Огромные квадратные желоба, украшенные сверкающей на солнце чеканкой, подхватывали ручьи, сбегающие по склону величественной горы и провожали их до реки. Широко раскрытые драконьи пасти изрыгали прозрачную воду вниз где, радуясь встрече с потоком, струи рассыпались мириадами капель, и радуга резвилась над поверхностью невесомой змейкой.

Пропасть, через которую они перескочили, оказалась обломками каменного моста, что соединял берега неширокой реки. Препятствие оказалось не широким, лошади легко его преодолели, и теперь рвались к воде. Но хозяева удерживали их вдали от водопоя, привязав к стволу упавшего дерева, на пятачке без зелени. Чуть дальше гостеприимно распахнул двери маленький храм, защищенный скалой. Из каменного монолита выступали статуи. Раскинув руки, они словно оберегали покой этого места.

Эйр занес Анну внутрь, усадил на ступеньку. И тут же его голова дернулась от хлесткого удара.

Оттолкнув рорага, Анна попыталась вытащить кляп. Челюсти свело, пропитанная слюной тряпка застряла во рту. Помог Эйр. Резко дернул, Анна вскрикнула от боли и снова замахнулась. Рораг легко мог увернуться, но даже не попытался избежать удара.

Говорить Анна не могла, зато у Эйра челюсти работали как надо.

– Еще раз прошу меня простить. Это было необходимо. Позже, когда мы будем дома, я без раздумий отдам свою жизнь, если она сможет искупить мой грех.

– Я это уже слышала. Я слышу это постоянно. Почти каждый день. Но ты ни разу не сдержал слова!

Губы и язык двигались тяжело. Эйр вряд ли понял, потому что спокойно опустился на колени и развязал веревку, стянувшую ноги.

– Сильно болит?

Он снял с Анны обувь и принялся осторожно растирать лодыжки.

Казалось, мелкие иголочки впиваются в самые кости. Боль смешалась с обидой, но Анна сдержала слезы и заставила себя сидеть ровно, словно ничего не случилось. Отныне она будет скрывать свои чувства! Слишком больно потом бьют в открытое сердце те, кого считала друзьями.

Крепкие руки разминали мышцы. Каждый пальчик, ступню, щиколотку... Ноги еще казались чужими, но постепенно боль уходила. Иголочки сменились теплом. Оно поднималось от лодыжек, вызывая непонятные ощущения. Анна посмотрела вниз, на склоненную голову Эйра.

Его ладони скользили по коже, ныряя под длинную ткань льняной юбки. Но раз за разом словно натыкались на границу, не поднимаясь выше колен.

– Опять?
– Анна с трудом удержалась от желания дать инкубу хорошего пинка, чтобы отлетел подальше.

Теперь это было опасно. Отношение к ней изменилось, её не просто проигнорировали - связали и обошлись, как с мешком картошки. Будущее рисовалось в темном свете.

– Вы неправильно поняли. Но если желаете...

Она все же оттолкнула его. Инкуб послушно отступил, встал и замер, как прежде. А Анна решила заняться самолечением.

Подняться оказалось нелегко. Ноги не слушались, голова кружилась. Но Анна отказалась от протянутой руки инкуба. Шаг, другой... Массаж все-таки помог, и до дверей она дошла почти не хромая.

На свежем воздухе стало легче. Но он тут же опьянил ароматами зелени и цветов. Заросли дикого шиповника благоухали, приманивая пчел. Их гудение успокаивало, и Анна поняла, как ей хорошо и спокойно. Впервые за долгое время.

– Чей это храм?

– Никто не знает. Ему много тысяч лет. Все давно забыли, какому Богу он посвящен.

– Хорошо здесь.

– Да, - Эйр тоже наслаждался покоем.

Складки у переносицы почти разгладилась, черты лица смягчились. Инкуб стоял, вдыхая ветер, и любовался искристыми брызгами.

– Иногда хочется остаться здесь навечно, но... Находиться в Затерянном Храме дольше отведенного времени запрещено.

– Почему?

Эйр вдруг окаменел. Серьезная маска снова укрыла показавшуюся на миг слабость. Он подал сигнал, и два рорага, вскочив верхом, перемахнули расщелину и скрылись в лесу.