Спящая красавица

Айвори Джудит

Из лаборатории они вместе вышли в город, где, переходя из магазина в магазин, купили все необходимое для обеда на воздухе — хлеб в его любимой пекарне, сыр, который фермер ежедневно доставлял местному лавочнику, полбутылки французского вина (Николь сама выбрала) и яблоки на уличном лотке. Они взяли все это в Бакс, где решили пообедать, сидя на поросшем травой берегу Кема. Джеймс сбросил свое пальто и положил позади себя, наслаждаясь восхитительным весенним теплом и наблюдая, как Николь распаковывает свои рисунки.

— Ну вот, — сказала

она, развернув сверток.

В нем оказалось множество карандашных рисунков. Талантливо выполненные изображения людей и предметов поражали причудливыми завитками. Волосы женщины, изображенной на картинке, спадали ниже ее ног и заполняли весь лист. На мужчинах были изображены шляпы, украшенные плюмажем, перья на которых были детально выписаны; зритель мог видеть также бороды пэров, что вились, как виноградные лозы.

Джеймс приподнялся и, облокотившись, смотрел на эскизы, которые Николь показывала ему один за другим. Ее рисунки поразили его. Они были более чем необычны.

— Я привыкла рисовать для Дэвида, когда тот был еще маленьким, — объяснила Николь, доставая чистый лист. — В прошлом году он уговорил меня отнести несколько эскизов издателю. Я согласилась, и мои рисунки вошли в книгу французских сказок, которая вышла в печати несколько месяцев назад. Сейчас лондонский издатель попросил меня сделать несколько иллюстраций к новому английскому переводу «Спящей красавицы».

Она смущенно рассмеялась. Николь начала рисовать и вскоре погрузилась в это занятие.

Джеймс был немного озадачен и в то же время чувствовал себя как-то глупо. Он и не подозревал, что у этой женщины может быть подобный талант.

— Спящая красавица, — проговорил он. — Она ведь также была наделена всевозможными талантами?

Николь бросила на него скептический взгляд, продолжая работать: нанося карандашом на лист мелкие штрихи.

— В различных версиях этой сказки у нее различные достоинства.

— Какие же это?

— Красота, конечно же.

Николь нарисовала несколько длинных линий, которые удивительным образом сошлись в крепостную стену замка.

— Ум, остроумие, грация, богатство...

Николь чуть откинулась назад и расхохоталась.

— Нет.

Они улыбались друг другу. Джеймс лег, закинув руки за голову.

— Очарование, — добавил он, — бездна очарования, конечно же.

Она приподняла бровь, печально улыбнувшись. Джеймс наклонил голову, ему нравилось дразнить ее.

— И манеры, и самые прекрасные темные глаза, какие я когда-либо видел. Я думаю, вам следует нарисовать ее большие темные глаза с густыми ресницами, которые почти ложатся на щеки.

Николь прищелкнула языком, покачала головой, затем вернулась к своему рисунку.

Удивительно, когда она несколькими минутами позже показала ему свой рисунок, то на нем был изображен он сам — с длинными волосами, в плоской бархатной шляпе времен Тюдоров, украшенной горностаевыми хвостами.

— О, великолепно! — Джеймс рассмеялся. — Туше!

— Нет-нет. —

Она погрозила ему карандашом. — Это очень хорошая идея. Мистер Пиз пожелал, чтобы мои герои и замки выглядели более английскими. Итак, вы решили одну проблему. Теперь мне бы следовало переделать в замках французские зубчатые стены.

Как оказалось, ее замки действительно были слишком пышными. Каждый из них вздымался над лесом и был окружен башнями в изящных завитках и зубцах. Джеймс сел и стал смотреть через ее плечо. В конце концов он не сдержался. Он отобрал у нее папку с листами. Она была талантлива, более чем талантлива. И отчего-то это раздражало его.

Как смел кто-то отделаться от нее, как от игрушки?

Они упаковали ее рисунки, прикончили свои припасы и осушили бутылку, так как она упомянула, что должна прямо с пикника пойти на встречу с Дэвидом. Они снова договорились встретиться в Гранчестере за чаем. Джеймс предложил перевезти ее на лодке. Он не делал ничего подобного уже несколько лет, но эта идея привлекала его больше, чем просто сказать «до свидания».

Поэтому некоторое время спустя они с Николь плыли по Кему. Джеймс снял свой жилет — тот лежал вместе со сброшенным пальто на дне лодки — и, стоя с засученными рукавами, работал шестом. Николь сидела лицом к нему, опершись спиной о борт. Ее пальцы то скользили по воде, то легкими щелчками разбрызгивали воду, пугая уток.

Николь была восхитительна. Солнце ярко светило. Она могла открыть свой зонт, но оставила его лежать на дне лодки. Сняв шляпу, она положила ее на колени поверх папки с рисунками, чтобы сохранить их сухими. Затем расстегнула рукава и закатала их повыше. Ему очень захотелось вытащить все шпильки из ее волос, чтобы они рассыпались по плечам. Николь откинула голову, и в ее волосах заиграло солнце.

— Расскажите мне о том, как взошла звезда вашей славы, — попросила она, пока Джеймс отталкивался шестом от дна реки. — Дэвид говорит, что вы написали нечто, сделавшее вас очень популярным в Лондоне, к чему здесь, однако, отнеслись с большой подозрительностью.

Джеймс удивленно фыркнул.

— Я написал немало, надо вам сказать. Я очень уважаемый школяр, — шутливо ответил Джеймс, хотя прекрасно знал, что же на самом деле интересует Николь. — Когда мне исполнилось двадцать три года, я написал серьезную книгу по геологии Англии «Земля под ногами англичанина в иллюстрациях».

Он вскинул шест, затем снова погрузил его в воду.

— Книга стала популярной среди читателей. — Джеймса распирало от гордости, и он добавил: — Я получил приз еще за одну свою работу. Передовая публика, среди которой были и очень влиятельные, богатые люди, отметила меня. Мне предоставили стипендию и пожаловали награду. Еще до Африки меня сажали рядом с видными попечителями на обедах и званых вечерах в Кембридже. — Джеймс пожал плечами. — Я не уверен, но мне кажется, что я обладаю каким-то талантом добывать деньги.