Спящие красавицы
Шрифт:
Но Лайла Норкросс не спала.
Она прочитала в журнальной статье, вероятно, ожидая приема у стоматолога или окулиста, что в среднем человеку требовалось от пятнадцати до тридцати минут, чтобы уснуть. Однако имелось условие, о котором Лайла и сама прекрасно знала: спокойствие. Она же о спокойствии могла только мечтать. К тому же она лежала одетая, хотя расстегнула брюки и пуговицы коричневой форменной рубашки, а также сняла форменный ремень. Еще она не привыкла лгать мужу даже по мелочам – и до этого утра никогда не лгала по-крупному.
Авария
«Он хочет, чтобы его поймали, – сказала она Клинту, когда они смотрели по каналу Эйч-би-оу документальный сериал, который назывался «Тайны миллиардера»: о богатом и эксцентричном серийном убийце Роберте Дерсте. Случилось это в самом начале второй из шести серий. – Он никогда не согласился бы говорить с этими документалистами, если бы не хотел». И действительно, Роберт Дерст теперь сидел в тюрьме. Но хотела ли она, чтобы ее поймали?
Если нет, зачем отправила сообщение? В тот момент она нашла оправдание: если бы он позвонил и услышал шум в спортивном зале средней школы Кофлина – крики толпы, скрип кроссовок по паркету, рев горна, – то вполне мог спросить, где она и что там делает. Но она могла не принимать вызов и отправить его на голосовую почту, верно? Чтобы перезвонить позже.
Я об этом не подумала, сказала она себе. Нервничала, очень расстроилась.
Правда это или ложь? Утро показало, что скорее последнее. К первой небылице она добавила вторую. Хотела заставить Клинта вырвать у нее признание, хотела, чтобы он потянул за ниточку, которая распутает клубок.
Она с сожалением подумала что, несмотря на опыт, накопленный за время службы в полиции, ее муж, психиатр, проявил бы себя куда лучшим преступником. Клинтон знал, как хранить секрет.
Лайле казалось, что она вдруг обнаружила в своем доме еще один этаж. Совершенно случайно нажала потайную кнопку, и открылась неизвестная дверь, за которой находилась лестница. А дальше, дальше она нашла крючок, на котором висел пиджак Клинта. Потрясение было велико, боль – еще хуже, но самым ужасным стал стыд: как ты могла ничего не замечать? А когда все узнала, когда открылись реалии жизни, как могла не выкрикнуть это во весь голос? Если известие о том, что у твоего мужа, с которым ты более пятнадцати лет общалась каждый день, отца твоего ребенка, есть еще дочь, о которой он никогда не упоминал, если это не заставило тебя издать крик, вопль ярости и обиды, тогда что заставит? Вместо этого она пожелала ему хорошего дня и откинулась на подушку.
Усталость наконец-то начала брать верх и вытеснять печаль. Лайла проваливалась в небытие, и это радовало. Все будет проще после пяти или шести часов сна. Она более-менее успокоится, сможет поговорить с ним, и, возможно, Клинт поможет ей понять. Ведь это его работа, так? Находить смысл в хаосе жизни. Что ж, она устроила хаос и ему. Наполнитель для кошачьих лотков по всей дороге. Кошачье дерьмо в потайном коридоре, кошачий наполнитель и кошачье дерьмо на баскетбольной площадке, где девушка по имени Шейла выставила плечо, оттолкнула защитницу и рванула к кольцу, чтобы забросить очередной мяч.
Слеза скатилась по щеке, и Лайла выдохнула, уже почти засыпая.
Что-то защекотало ей лицо. То ли прядь волос, то ли нитка, вылезшая из наволочки. Она смахнула ее, чуть глубже провалилась в сон и уже почти отключилась, когда зазвонил мобильник, хранившийся в чехле на ремне, который сейчас лежал на сундуке из кедра в изножье кровати.
Лайла открыла глаза и села. Нитка, или прядь волос, или что-то еще вновь коснулось щеки. Она отбросила это что-то в сторону. Клинт, если это ты…
Взяла мобильник, посмотрела на экран. Не Клинт. «БАЗА». Часы показывали 7:57. Лайла нажала кнопку «ОТВЕТ».
– Шериф? Лайла? Вы проснулись?
– Нет, Линни, это сон.
– Я думаю, у нас большая проблема.
Линни говорила четко и по существу, как и полагалось профессионалу. За это Лайла поставила ей высший балл, но в голосе диспетчера слышался акцент, и это означало, что она встревожена, то есть дело серьезное. Лайла широко раскрыла глаза, словно надеялась, что это поможет проснуться.
– Звонившая сообщила о нескольких убийствах в районе лесопилки Адамса. Возможно, она ошиблась, или солгала, или у нее галлюцинации, но там что-то взорвалось. Вы не слышали?
– Нет. В точности перескажи, что тебе известно.
– Я могу прокрутить наш…
– Просто скажи.
Линни сказала: обкуренная женщина, в истеричном состоянии, говорит, что двое убиты. Это сделала некая женщина из «Эйвон», что-то взорвалось, виден столб дыма.
– И ты отправила…
– Четвертый. Терри и Роджера. Согласно их последнему выходу на связь, они менее чем в миле.
– Ясно. Это хорошо.
– А вы…
– Уже еду.
На полпути к патрульному автомобилю она заметила, что Антон Дубчек вытаращился на нее. Без рубашки, с блестящими на солнце бугрящимися мускулами, в штанах, едва не спадающих с бедер, уборщик бассейнов выглядел так, будто прибыл на кастинг моделей для майской странички настенного календаря «Чиппендейлс». Антон стоял на тротуаре рядом со своим пикапом, доставал из кузова какое-то оборудование для чистки. По борту тянулась надпись флорентийским шрифтом: «Уборка бассейнов от Антона».
– Куда уставился? – спросила Лайла.
– На утреннюю зарю, – ответил Антон и одарил ее улыбкой, которая, вероятно, покорила бы любую официантку в Триокружье.
Посмотрев вниз, Лайла обнаружила, что не застегнула и не заправила форменную рубашку. Простой белый бюстгальтер был не эффектнее любого из ее двух бикини (да и выглядел не столь презентабельно), но нижнее белье странным образом действовало на мужчин: стоило им увидеть женщину в бюстгальтере, как создавалось впечатление, будто они только что выиграли пятьдесят баксов в пятидолларовой мгновенной лотерее «Доллары из грязи». Черт, да в свое время Мадонна сделала на этом карьеру. Скорее всего до рождения Антона, внезапно поняла Лайла.