Спящий тигр
Шрифт:
— Книга имела большой успех.
— Уж конечно, — сказала Фрэнсис, двумя словами ставя крест на детище Джорджа.
— Вам не понравилось?
— Да нет, написано неплохо. Оригинально, свежо. — Она сделала длинную затяжку, потом стряхнула пепел на пол террасы. — Только другой он не напишет.
Селина нахмурилась.
— Почему вы так говорите?
— Потому что, насколько я знаю, у него нет внутренней дисциплины, чтобы заставить себя сесть за работу.
— Ему сказали, что это творческий
Фрэнсис расхохоталась.
— Видите ли, дорогуша, это сказала я!
— Если вы считаете, что ему не под силу написать вторую книгу, зачем эти разговоры про творческий кризис?
— Дело в том, что он был очень подавлен, а я пыталась его немножко развеселить. Джорджу не надо писать. У него есть деньги, а писать только ради процесса — напрасная трата сил. Игра не стоит свеч.
— Но он же долженнаписать вторую книгу!
— Это почему?
— Потому что он дал обещание. Потому что издатель ее ждет. В конце концов, чтобы просто выразить себя.
— Это все пустые слова.
— Вы что, не хотите,чтобы он писал?
— Чего я хочу, а чего нет, не имеет значения. Я просто высказываю свое мнение. Понимаете ли, детка, я управляю художественной галереей. Мне приходится постоянно иметь дело с людьми искусства, с их темпераментами и их причудами. Я не думаю, что Джордж — творческий человек.
— Но если он не будет писать, чем ему заниматься?
— А чем он занимался до того как написал Фиесту в Кала-Фуэрте?Ничем. В Сан-Антонио очень просто предаваться безделью, на все говорить маньяна,завтра. — Она улыбнулась. — Вы, кажется, шокированы? Мы с Джорджем вдвое старше вас, а к сорока годам юношеские иллюзии и прекраснодушные мечты обычно успевают здорово пообтрепаться. Жизнь не всегда так ясна и однозначна, как кажется в восемнадцать… или сколько вам там?
— Мне двадцать лет, — ответила Селина. Голос ее внезапно стал ледяным, и Фрэнсис это порадовало — она поняла, что ей удалось вывести соперницу из себя. Она валялась в кресле, рассматривая Селину, и страх, посетивший ее при их внезапной встрече, отступал — Селина уезжает, через час она будет уже в аэропорту, вернется в Лондон, к своей жизни в Куинс-гейт, о которой Фрэнсис ничего не знала и не хотела знать.
Их неловкое молчание прервал рев «ситроена», за которым еле-еле можно было расслышать тарахтение старенького автомобиля Пепе. Селина поднялась на ноги.
— Вот и такси.
— Прекрасно! — Фрэнсис затушила сигарету прямо об пол. — Так, надо дать вам деньги.
С трудом держа себя в руках, Селина ждала, пока Фрэнсис отсчитает деньги; в этот момент в дом вошел Джордж и двинулся на террасу, чтобы присоединиться
— Обналичите в аэропорту.
— Вы очень добры.
— Что вы, это было сплошное удовольствие, — сказала Фрэнсис. — Не берите в голову.
— Я… я обязательно верну деньги.
— Я в этом не сомневаюсь.
Джордж спросил:
— Где твоя сумка?
— В доме.
Он подошел к ним, взял деньги из рук Селины и спрятал их в потайной кармашек внутри сумочки.
— Не потеряй их снова, — сказал он, — второй раз мне такого не выдержать.
Это должна была быть шутка, однако, только произнеся ее, он немедленно раскаялся, потому что его слова прозвучали так, будто он и думать боится о повторной встрече с Селиной. Пытаясь сгладить неловкость, он поспешно спросил:
— Паспорт у тебя?
Она кивнула.
— Ты уверена?
— Да, конечно.
— Думаю, тебе пора отправляться. У нас не так много времени…
Ее выпроваживали — доброжелательно, но непреклонно. Медленно переставляя ноги, она последовала за Джорджем в дом. Он взял со стула ее пшеничного цвета пальто и отступил в сторону, словно пропуская Селину вперед. В распахнутых дверях террасы появилась Фрэнсис Донген. Ласковым тоном она произнесла:
— Пепе ждет…
Селина сглотнула. Потом сказала:
— Мне внезапно захотелось пить. Я успею выпить воды?
— Конечно. — Джордж пошел было к колодцу, но Селина вмешалась:
— Нет, я предпочла бы содовую — она холоднее и лучше освежает. Не беспокойся, я сама возьму. В холодильнике была еще бутылка. Это займет всего минуту.
Они ждали, пока она сходит за содовой. Селина проскользнула за стойку кухоньки, склонилась перед холодильником и достала заиндевевшую бутылку. На мгновение она скрылась из виду, а потом распрямилась, с бутылкой в руках, открыла ее, налила содовую в высокий стакан и стала пить так торопливо, что Джордж посоветовал ей не спешить, чтобы не лопнуть.
— Не лопну.
Она поставила пустой стакан на стол и внезапно улыбнулась, будто содовая решила все ее проблемы.
— До чего вкусно!
Они вышли на улицу, под жаркое солнце, где их дожидался Пепе. Он взял у Селины пальто и положил его на торопливо расчищенное заднее сиденье, а Селина попрощалась с Фрэнсис, поблагодарила ее за помощь и повернулась к Джорджу. Она не протянула руку для пожатия, а он не осмелился поцеловать ее. Не касаясь друг друга, они сказали «до свидания», но душа у него при этом разрывалась на части.