Срамной Дневник
Шрифт:
Обычно я люблю растянуть удовольствие, но с Алиной это так сложно. Весь её организм настолько хорошо отлажен и соответствует моему, что первая порция сладкого проглатывается раньше, чем я даже понял, как это получилось. А она смотрит на меня ласковыми глазами и совсем не осуждает. И правда, её взгляд просто дико одобряющ, и я практически сразу чувствую себя опять голодным и готовым. Она настоящая вдохновительница и это её призвание! Женщина, каждое касание которой говорит: «Ты лучший!» Мы уже трижды отдыхали и делали перерыв на кофе и сигаретку (она курит, я пью кофе). Мы лежим в обнимку. Я достаточно утомился, но понимаю, что с Алиной мне нечего переживать за свои способности. Мой организм сигнализирует мне, что с такой девушкой он готов зажигать хоть до завтра. А про неё я и так знаю: пока я способен петь, она будет слушать. Что меня удивляет, так это простота её вкуса. Я думал, что придётся удивлять, а оказалось, что ей и так хорошо. На все изыски
Странно? Просто одна из форм шопоголизма. Неожиданно для самого себя я понимаю, что можно подсесть на секс-шопинг. У меня есть скидочные карточки почти всех крупных торговых сетей вроде «Розового кролика» или «Он-Она», некоторые продавщицы, девчонки с шалыми глазами, помнят, как меня зовут. Иногда мы беседуем, и я понимаю, что все мы, абсолютно все – сластолюбцы. С разной степенью закомплексованности. Вообще все беды в нашем мире от закомплексованных, незрелых моралистов. Кто-то в этом мире хочет, чтобы мы вечно оставались незрелыми детьми. И вся их мораль в том, чтобы защищать право собственности на всё что можно. Зависимые личности, трусы, эгоисты – это в общем-то одно и тоже. Вообще Бог придумал секс и оргазм, а дьявол – сублимацию и творчество. Но как же всё у них дорого. И что самое главное, всё такое красивое!!!
Инна намекает мне на то, что я очень хороший любовник. Алина прямо говорит, что мне надо давать уроки. Таня конкретизирует, что я хорош и количеством, и качеством.
Макс говорит, что его тоже захваливают. Что его зовут: «импровизатор», «маэстро». Я говорю:
– Макс, ну объясни мне дураку, ну что, ЧТО можно импровизировать в обычной долбежке?
Макс… смущается. Я понимаю. Честно говоря, я тоже чувствую неловкость, разговаривая с ним на эту тему.
– Понимаешь, – говорит он. – Долбить можно так, как обычно все долбят, а можно чуть в бок, чуть вверх, чуть из стороны в сторону. Можно двигаться равномерно, а можно слегка подразнить полечкой, а потом врубить рок. Можно, не останавливаясь, менять положение тела, ритм и амплитуду.
Ну-у, – разочарован я. – Я думал, ты что-то особенное делаешь. А это… Я сам так всегда. Скучно же всё время одинаково. Но я думал, что это все так. Неужели это что-то такое сверхъестественное, чего другие не могут?
Макс ненадолго задумывается:
– Они любят долго. Они любят по-разному. Они любят непрерывно! Да. Мы с тобой, похоже, вымирающий вид.
– Ну, – я задумался. – Наверное. Я вот только тебя и себя знаю.
Говорят, что клитор был открыт …. в 19 веке. Сейчас, помимо клитора, нам известна точка U, точка I, точка ДЖЫ, точка K; кто знает, что станет известно дальше? Думаю, что в будущем мы вынуждены будем открыть и признать, что всё женское тело, как мозг из нейронов, состоит из этих точек, а их конгломераты, на подобие нейрональных связей, делают разнообразие стимуляций бесконечным. Я думаю, что таким же бесконечным может быть и количество видов оргазма, которые способна испытывать женщина. Читая книгу воспоминаний Натальи Бехтеревой, я уловил, как мне кажется то, что и она подошла к этой идее в конце жизни. Не в смысле вариаций оргазмов, конечно, а в смысле бесконечности возможных нейрональных связей и их конгломератов, что в принципе, делает нас бесконечными.
К своему стыду, я ничего, практически ничего не знаю о женском оргазме. Это выяснилось в разговоре с Аркадием. Он перечислил 16 видов. Клиторальный, вагинальный, струйный… я не запомнил сразу, но вечером нырнул в интернет и стал изучать вопрос. Результатом изучения стало пренеприятнейшее озарение:
Если применить простой принцип: «что наверху, то и внизу», к женщине, к её генетическому коду, устройству её психики, эндокринной системы и половых органов, то она везде устроена СЛОЖНЕЕ, чем мужчина. Даже отдельно взятый гормональный фон. Это Марина Цветаева могла смеяться, что не может читать женскую поэзию, так как по первой строчке может угадать день цикла. А попробовал бы любой мужчина пожить каждый день с новым гормональным коктейлем в крови и ох как бы разнообразилась и усложнилась его жизнь. А какие стихи бы писал… Может быть, и женскую поэзию полюбил бы. Но из этого следует единственно возможный вывод о том, что и интеллектуально женщина устроена сложнее. Мне, как гуманитарию, этот спор между физиками и лириками уже не интересен. Но я не предполагал, что можно втянуть в него женщину с её разнообразными, трудно диагностируемыми оргазмами и бездной вариантов реакций на один и тот же раздражитель в зависимости от дня цикла. Может быть, вообще надо изучать не науки, а женщину. Это тянет на религиозную концепцию: цель жизни мужчины – бесконечное познание женщины. Любимой женщины, конечно. А то блуд получится. Я, конечно, блудник, но это состояние вынужденное.
Мы дошли с Таней до какой-то черты, после которой оба почувствовали некий застой. Я увидел, что физические раздражители больше не могут существенно изменить рисунок и глубину её реакций. Нужно что-то ещё. Как-то само собой мне стало понятно, что оргазм, только как физическое явление конечен. Далее должен идти оргазм как психический феномен. Более того, я убежден, что без вмешательства в психические процессы женщина просто не сможет испытать некоторые виды оргазма. Оргазм – это показатель того, кто перед вами. Нужно измениться внутренне, чтобы тело и психика смогли испытывать наслаждение нового уровня. Значит, передо мной должна появится новая дверь с надписью «нет». Значит, скоро Таня начнет сопротивляться или покажет свою дурную сторону. Сучью часть. Чем глубже вы проникаете в партера, тем глубже он проникает в вас. Неглубокие отношения показывают вашу мелкоту.
Инструктор по ножевому бою говорил мне, что даже по тому, как человек стоит, а уж тем более по тому, как он двигается, можно определить, насколько он может быть опасен. Пластика движений – это показатель. И зависит она от того насколько человек расслаблен. Редко, но мне попадались женщины, которые вводили в транс одними своими движениями. Бляди были редкостные. И умелые. Среди моих сейчас таких… ну разве, что Алина.
Инна удивительно красиво двигается… вообще. Подтянутая, энергичная, она выходит из метро, подходит к тротуару, встает на бровке, щурясь от закатного Солнца и поворачивает голову в сторону, откуда едут машины. Она словно мальчик, строго оглядывающий футбольное поле и решающий, кому отдать пас. Но в любви её движения становятся простыми и резкими. Как будто бы кто-то включил в ней «спортивный режим» расхода топлива. её женственность куда-то рассыпается, и она бросается в атаку. Мой организм реагирует на это отрицательно. Может, кому-то и нравятся доминирующие женщины, но не мне. Я пытаюсь её перебороть, но куда там! Она несется куда-то, закусив удила. Я откидываюсь на подушки. Освобождаю левую руку. Выжидаю какое-то время, наблюдая, как она увлеченно работает над собственным счастьем, а потом с размаху наношу ей ладонью по заднице такой сильный шлепок, что мои пальцы начинают ныть. Она охает, и из глаз её мгновенно начинают течь слезы.
III.
Насилие. Вот что вызывает у меня настоящее отвращение. Нет вещи, которую я ненавидел бы больше, чем насилие или ограничение чьей-либо свободы. Даже там, где оно необходимо, мне трудно участвовать лично. Я отстраняюсь. И это не правильно. Один из символов насилия – хлыст. Как вообще всё, что относится к символам власти – хлыст эстетичен и сексуален до омерзения. И мне загорелось купить. То что продавалось в секс-шопах, выглядело до того ванильно и неопасно, что сексуальной в изделии оставалась только непомерная цена. В конце концов меня осенило, и я купил отличный кожаный хлыст в лавке с товарами для конного спорта. Что-то расширилось и расправилось у меня в груди, как только я взял его в руку. Непередаваемые ощущения (Я вообще был очень удивлен значительно позже, когда мои друзья у меня в гостях, разглядывая то, что им позволено было разглядывать, как-то украдкой и боязливо косились на мою уже обширную коллекцию кнутов и хлыстов. Били их что ли в детстве?).
Все эти наставления про то, что женщину надо вначале укротить, стали мне ясны, как только я сел в вагон метро. Я ехал, держа хлыст в руках. Как же они на меня смотрели! Кто-то запуганно, кто-то неприязненно, кто-то с вызовом, кто-то просто смотрел, но ясно было, что хлыст в моей руке притягивал женские взгляды, как магнит. Одна женщина с большими и красивыми темными грустными глазами, смотрела на него, как мадонна. Неотрывно. Что она чувствовала? Я испытал ни с чем не сравнимое сексуальное чувство, как будто бы это был не вагон, а гарем. Озарением же было понимание того, что мы никогда на самом деле не укрощаем женщину. Женщина кротка и податлива по своей природе. Мы укрощаем её мужское начало, которое в женщине развивается как защитная реакция на отсутствие мужской защиты, лишения, агрессию и так далее. Женщин не надо укрощать. Надо научиться их расслаблять и только. Мужественность заключается в бесстрашии делать шаг вперед, а не в силе или агрессивности. А женственность в бесстрашии позволить другому сделать этот шаг… в себя. Кнут в руках мужчины делает женщину женственнее, а следовательно… смелее. Укротить женщину…?! Пошло! Что намного труднее – укротить все её страхи. Они сдаются не так легко, как она сама.
Что-то во мне часто заставляет женщин краснеть. Происходит это всегда по-разному, и я не всегда понимаю, как именно. Но принцип всегда прост. Что-то во мне умудряется пробить брешь в панцире, который женщина возводит вокруг себя. Вот, например, вчера я зашёл в «Идеальную Чашку» на Чернышевской, где частенько пью кофе, и обратил внимание, какой замысловатый маникюр у бариста. Она протянула руку, чтобы я разглядел получше. Я взял её пальцы в свои с ощущением, что это оголенные провода. Поднял на неё глаза, и она вспыхнула. Не помню, что я ей при этом сказал. У меня иногда в эти моменты тоже что-то меняется в сознании.