Средина. Том 1
Шрифт:
Однако Костоломка решила на непонятные вопросы не отвечать, несмотря на то, что Кукер чего-то шептал в дыбке. Просто сейчас она была занята более важным делом, излечением господина, посему предпочла смолчать, и протянуть руки уже к его лицу. Бесица-трясавица внезапно прямо-таки всосала подбородок отрока в воронкообразные кончики перст левой руки и с тем порывчато вздела вверх его голову. И Ярушка недвижно оцепенев, воззрился в лицо Костоломки.
— Не пугайтесь, господин, я всего-навсе осмотрю ваш нос, — добавила бесица-трясавица, вельми ласково.
Костоломка теперь, поджав мизинец к длани, приставила четыре перста правой руки мальчику
— Вы господин не выродок, не позор роду. И никакой вы не худобитный, не черный как смерть. Вы редкостный, очень умный и незаурядный мальчик. Вы не должны себя оскорблять и ругать, должны вспять себя жалеть. И вам нельзя своенравничать и плакать, ибо это вредно для вашего здоровья. Наш драгоценный, бесценный господин.
Костоломка нежно провела перстами у отрока под носом, смахивая оттуда капли крови, покинувшие ноздри и с теплотой обозрела его с ног до головы, так как может смотреть одна мать на свое ненаглядное дитятко.
Глава десятая. (продолжение)
Костоломке, как и понятно, не удалось ответить на все вопросы, что выдыхал Яробор. Хотя она внимательно вслушивалась в передаваемое ей Кукером и в точности это воспроизводила. Посему у них обоих получилось успокоить мальчика, убедив его, что отличия, которые он ощущает, не являются ущербностью, а вспять говорят о нем как об уникальном человеке. И сие, похоже, этим созданиям удалось сделать лишь потому как Крушец не влиял на Яробора. Тем не менее, еще раз и вже перед самым уходом, лучица ввела плоть в бессознательное состояние и потребовала у Родителя встречи с Першим.
Несомненно, желание Родителя, как можно меньше вмешиваться и появляться в этой жизни плоти Крушеца, абы она набралась чувствами, эмоциями от пережитого, было им воспринято с особой раздраженностью. Просто эту досаду он никак не мог озвучить, ибо не видел приближенных к Зиждителям существ, а Бабай Умный шел не в счет, потому как тогда Ярушка был слишком мал, и Крушец еще не умел в полной мере его себе подчинять. Потому сейчас, когда лучица властвовала над мальцом, и, увидев создание близкое к Богам, сызнова передала на Родителя весть:
— Увидеть… Хочу увидеть Отца… Скажи, это Родителю, не зачем от меня таиться, — губы мальчика выдохнув данную молвь глухим голосом, мгновенно побледнели… Он и сам весь побледнел, а после едва зримыми голубыми пятнами покрылась кожа его лица, отчего всполошившись, Костоломка подскочила с земли и придержала объятое тугой корчей тело отрока.
После того, как состояние Яробора
Правду молвить, Костоломка также плохо ориентировалась в этом лесу, как и в целом, на Земле. Дотоль она жила в Галактике Северный Венец, в Системе Бабка, на планете Твърдокуп, где таких мощных лесов и не бывает, а если и встречаются всего-навсе невысокие рощи, с растущими там крыштальками и ракитыми, чем-то напоминающими земные березки. Сама же поверхность Твърдокупа густо укрыта многообразными травами и не менее плотно напитана родниками, ручьями, крыницами, совсем узенькими речушками, крошечными озерцами. Потому дорогу до селения Костоломке указывала королева марух, прыгающая по ветвям в образе сороки. Нынче вообще лес как-то вельми кишил птицей и потому Ярушка видел не только сорок, но и кукушек, дятлов, трясогузок, которые зазвончато перекликались меж собой, а порой и внимательно следили за идущими.
Наложенная на ногу повязка при ходьбе плотно удерживала лодыжку, при том не ощущалось ни боли, ни того, что в кости имелась трещина. Подойдя к реке, немного выше того места, где ее утром переплывал малец, перешли по стволу древа, что заменял лесикам мосток. И уже там, на широкой тропе, каковую пробили людские ноги, Ярушка расстался с Костоломкой. Допрежь того, как и положено, он поклонился и поблагодарил Дикинького мужичка за помощь. На что Костоломка немедля отозвалась еще более низким поклоном.
Яробор вошел в селение уже к вечеру, легохонько прихрамывая на правую ногу, понеже при ходьбе повязка мешала полностью сгибаться голеностопу. И сразу направился по широкой улице, где по правую и левую сторону в ряды шли избы и хозяйственные постройки, к дому своего отца. По традиции именно около дома старшака собирались те которые проходили испытание, конечно, туда приходили и все мужи их общины сопереживающие аль просто любопытствующие. Под высокой, раскидистой яблоней, растущей подле их избы, уже собрались, как увидел подходящий мальчик, отец, старшие братья, отроки прошедшие испытание и даже Здебор Олесь, вернувшийся в селение час назад, да так и не разыскавший младшего сына Твердолика Борзяты. Еще бы ведь он искал его совсем в противоположной стороне гая.
Лишь на улице появился Яробор, явившийся в общину последним, тотчас стихли старшие, поколь толковавшие о чем-то… да и младшие. Так как впервые Здебор Олесь не выследил своего отрока, а если понимать, что не выследил он слабого в физическом отношение Яробора, днесь становилось и вовсе удивительно и необычайно.
Широкой улыбкой живописалось лицо не только Твердолика Борзяты, но и стоящих подле него сынов, мужей общины, как и лицо самого Здебора Олеся. Было сразу видно, как горд старшак тем, что его младшему удалось пройти первое испытание. Ведь надежды на удачу у него почти не имелось, он желал только одного, чтобы сын продержался хотя бы пару часов. А тут его любимец обошел Здебора Олеся.