Средневековая история. Граф и его графиня
Шрифт:
Руки Ганца легли на плечи графине, развернули – и женщина уткнулась лицом в простую полотняную рубашку, выплакивая все, что накопилось. Она бы сдержалась, смогла бы себя пересилить, но беременность такое время, когда нервы не дружат с головой. Увы…
Ганц гладил длинные золотые волосы, тихо приговаривая всякие глупости. Но наконец истерика прекратилась, – и Лилиан чуть отстранилась.
– Я испортила вам рубашку.
– Обычно мне их портят другим способом. Мечи, кинжалы, кровь…
– Это ваша работа.
– Кто
– Судя по вчерашнему? – Лиля хлюпнула носом и подняла левую бровь. Получилось не особенно иронично, но доходчиво.
– Вчера… я знаю, как ты могла это расценить, Лилиан. И все же прошу меня выслушать.
– А есть выбор? – Лиля еще раз хлюпнула носом и потянула из кармана платок.
– Нет. Так выслушаешь?
– Добровольно – или принудительно?
– Абсолютно точно. – Ганц старался не улыбаться. Медленно опустился на пол рядом со стулом, так, что их лица оказались на одном уровне. – Я знаю, как в твоих глазах выглядело вчерашнее. Тебя приглашают к королю, туда же вламываются заговорщики…
– Приятного было мало.
– Лилиан, ты чудо. Но ты совершенно не интриганка. Ты думаешь, для тебя была хоть малейшая опасность?
– Разве нет?
– Я знал, что минуту ты за себя постоять сможешь. А больше и не надо было. Я весь дворец набил гвардией. Стоило делу пойти не так – и…
– А оно пошло так? Объяснить не желаешь?
Ганц желал. Вздохнул и начал издалека.
– Еще в Иртоне покушения на тебя выглядели нелогичными. Всех тянуло то в одну, то в другую сторону – еще тогда я заподозрил нескольких человек. В том числе, кстати, и твоего покойного мужа.
Лиля фыркнула, но смолчала.
– Потом, когда я начал разматывать ниточки… пару раз меня едва не убили. И я решил затаиться. Что ты отобьешься, я и не сомневался. Мне оставалось подождать твоего визита в столицу, – и тогда посмотреть, кто и чего желает. Ты преподнесла мне Йерби на блюдечке.
– Что с ними, кстати?
– Умерли.
Лилю передернуло.
– Не от моей руки. И я не отдавал приказа. Я хотел побеседовать с ними. Но отца удавили в камере, а сын отравился. Ты не знала?
И знать не хотела.
– Тогда я понял, что против меня играет кто-то высокопоставленный. Кто же? Йерби назвал Фалиона. Но… старший был в отъезде. Младший же принялся вертеться вокруг тебя.
– И?
– Ты умница. Но ты совершенно не умеешь хранить тайну. Если ты доверяешь – ты даже не задумываешься. Поэтому я держал подозрения при себе. Наблюдал, делал выводы. Фалион богат. И даже очень. Знатен, приближен к королю – зачем бы ему эти игры? Когда вскрылся, благодаря тебе, заговор Амалии, я второй раз подцепил Фалионов. Александр щедрой рукой давал деньги своим прихлебателям. И Рейнольдсу, и еще нескольким – а те не жили богато, не играли, не снимали дорогих шлюх – куда шли финансы?
– На заговор?
– Наемники, оружие, они готовились ударить. У меня не было другого выхода. Я понимал, что они нанесут удар, и готовился.
– И сам его спровоцировал.
– Нет.
– Неужели?
Доверия в голосе графини не было ни на грош. Ганц понял это, но не оскорбился. Не до того сейчас.
– Лилиан, ты относилась к Фалиону, как к другу. Даже больше, я ведь видел, что вы увлечены… он тебе признавался в любви?
Лиля кивнула. Не совсем так, но ведь было. Женщина всегда знает, если мужчина к ней неравнодушен.
– Как ты думаешь – он оставил бы тебя без присмотра?
– Кто?!
Лиля поняла все сразу. Ганц пожал плечами.
– Один из слуг Алисии.
– Кто?
– Неважно. Он уже умер.
– Ты?
– Нет, – порадовался Ганц этому переходу. – Не я. Фалион при последней встрече. Когда услышал про твою беременность, ударил – и слуга неудачно упал.
– Горлом на кинжал?
– Виском на камин.
– Понятно…
– Часть информации Фалиону шла от меня. Именно я передал ему о твоей беременности. И о том, что ты согласилась выйти замуж по выбору короля.
– И это его…
– Оскорбленное самолюбие – страшная вещь. Он тебе симпатизировал, возможно, даже любил, искренне считал себя подарком для любой женщины, – и ты так легко отказываешься от его чувств. Даже побороться не попыталась.
– За место любовницы?
– За это место тоже боролись.
Лиля фыркнула.
– Я поняла. А теперь подробнее.
– Один из моих коллег вышел на заговорщиков. И представился им сочувствующим. Пообещал, что поможет устранить короля, задержав его в замке и намекнул, что на них скоро выйдут.
– Поверили?
– А кто бы не поверил? Мы были очень убедительны.
– А я тут при чем?
– А вот ты попала туда, потому что так я решил.
– ЧТО!?
– Лилиан, а ты сама не поняла, сколько вызываешь подозрений? Ты – графиня Иртон, от тебя идет поток нововведений, на тебя покушались…
– Так не я же! На меня!
– Как ты говоришь? То ли он украл, то ли у него украли,{20} но была там какая-то история?
Лиля покривилась. Научила… на свою голову.
– Вот. Сейчас же с тебя сняты все подозрения. Более того, ты совершенно вольна в своей судьбе.
– Пока меня не выдадут замуж за одного из сторонников короля?
Голос был горьким.
– Не выдадут.
– Почему же?
Ганц вздохнул. То, что он сейчас собирался сказать… не надо бы! Альдонай, как же не хотелось! Но он уже достаточно изучил эту женщину. Если ее лишить свободы – она начнет сопротивляться. Поэтому единственное, что он может сделать для нее и для себя – отпустить. И подождать.