Средневековая история. Тетралогия
Шрифт:
Очень знакомая.
Ее сиятельство, графиня Лилиан Иртон.
За ней, положив руку на спинку кресла, стоит мужчина. Ганц Тримейн.
Сталкивались они, правда, по другому поводу. Но легче Варилю не стало. Потому что все смотрели на него с таким отстраненно-холодным интересом — казнить? Помиловать? Нет, определенно, казнить.
— Вечер добрый, любезнейший.
Вариль попытался что-то сказать, но кляп помешал.
— Догадываетесь, что нас сюда привело?
Вариль замычал. Но Ганц
— Во-он там, на столе, монетки. И что-то мне подсказывает, что они выручены за продажу изделий Мариэль. А вот деньги за них по назначению не попали. Вам не кажется, что это неправильно?
Вариль замотал головой.
— Вот и мне тоже так кажется. А еще птичка мне на хвосте принесла, что такое не в первый раз происходит. Поэтому мы и здесь. Чего мычишь? Сказать что-то хочешь? Ну, скажи. Только… если ты хоть раз голос повысишь — мой друг Эрик отрежет тебе ухо, запихает в глотку и опять заткнет кляпом. Понял?
Вариль кивал не переставая.
Только бы сейчас выпутаться. Хотя… женщина — она глупая. Ей можно наврать. А она главная. Она отпустит. И крови женщины боятся… определенно…
И когда выдернули кляп, не заорал.
— Ваше сиятельство, навет это!
— Да неужели? Любезнейший, — прищурилась графиня. — я прекрасно знаю, что вы продали, за сколько и кому. Вот все записи. Неужели вы думали, что я доверю свой товар — и не проверю вас? Смешно…
— Я… это…
— Например, кружевной воротник маркизе Лайстер вы продали за двадцать золотых. А мне выставили цену в десять золотых. Плюс еще ваш процент за продажу. Наглость. А есть еще графиня Мерель, герцогиня Тарвес и несколько купеческих дочерей и жен. Думали, я не узнаю?
Вариль только глазами похлопал. Но куда уж тут было возмущаться и оправдываться.
— Ваше сиятельство, Мальдоная попутала!!!
— Все зло от женщин, — меланхолично согласилась Лиля. — Что еще скажете?
Сказать Варилю было что.
Не губите меня, не сиротите детушек, не оставляйте жену вдовой (при полном отсутствии и жены и детей), бес попытал, я больше не буду…. Пощадииииите!
Была бы возможность — и в ноги бы бросился, и ползал бы, и туфли лизал…
Лиля покусала губу.
Мерзко было…
До ужаса мерзко. Но выбора не было.
— Эрик?
Понимая, что с ним сейчас будут делать что-то весьма неприятное, Вариль попытался заверещать на тему: король не простит! И гильдия! И эввиры!!!
Но куда там…
Мужчина сноровисто заткнул кляпом Варильи. Эввир притих, понимая, что сейчас решается его судьба.
— Итак, глубоко неуважаемый Варильи, — тихо заговорила Лиля. — я могла бы вас простить. Но вам это не пойдет впрок. А за вами придут новые воры. Его величество все знает… лэйр Ганц?
Мужчина извлек из кармана пергамент.
— Дано графине Иртон. Имеет полное право вершить правосудие над Варилем Шальими. Поскольку означенный воровал глупо, нагло и не по чину. К тому же вы, графиня, отчисляете процент в казну, а если он вас обкрадывал, то и короля тоже…
Вариль заскулил. На полу начала собираться желтая лужица.
— Так что ничего мне не будет, любезнейший. Поделом ворам… На Вирме давно знают, как обращаться с вам подобными. Эрик?
— Займемся, ваше сиятельство, — ухмыльнулся вирманин.
— Ганц?
— Вы поприсутствуете?
— Недолго. А потом — у меня еще сегодня дела.
Эрик достал из сапога короткий острый нож.
Варильи захрипел и съежился. Но ему это не помогло.
На Вирме ворам отрезали большие пальцы — чтобы не мог впредь держать весло, язык, чтобы не лгал впредь и кончик носа. Чтобы видно было, с кем дело имеете. Жестоко. Но зато воров там было весьма и весьма немного.
Луна заглядывает в окно. Бледная, холодная… другой мир, а луна такая же.
Домашние тапочки совершенно бесшумны. Лиля расхаживает по комнате. Мири мерно посапывает под теплым одеялом.
Спальня большая. Почти пятнадцать шагов от стены до стены, так что метаться по ней можно совершенно спокойно.
Миранда спит. Лиля уснуть не может.
В памяти бессмысленное лицо человека, которого она приказала изуродовать. Страшное. Окровавленное. Она себя переоценила.
Одно дело — морг, операция. Там все для спасения людей.
Другое дело — вот так.
Во что ты превратилась, Аля Скороленок? В кого?
Ты не смогла убить Эдора. Хотя этот негодяй в сто раз больше заслуживал смерти. Вспомни себя. Когда ты только пришла в себя, ты просто выгнала мерзавца.
Ага, за что и получила. Убила бы сразу — не мучилась бы потом.
Разве так — можно?
Он ведь человек. Плохой ли, хороший, но человек. После тюрьмы у него был шанс исправиться. Сейчас же…
Ничего, наворовал достаточно. Пусть идет, картошку копает. Или на проценты живет.
То, что ты сделала — бесчеловечно.
То, что я сделала — одобрил король.
Но это жестоко. Бессмысленно жестоко. А что потом? Руки рубить на площади?
А хоть бы и руки. Здесь это есть. Вы просто совершили приговор в тишине и спокойствии.
Что ты с собой сделала?!
Лиля обхватила голову руками и едва не застонала. Сдержалась. Еще не хватало разбудить Мири.
Две собаки смотрели на хозяйку с удивлением. Что это с ней?
Я жестока?
Но он меня обворовал.
Можно было наказать иначе. Не мучить. Не уродовать. Можно… и — нельзя.