Средство против шарлатана
Шрифт:
— Ты, Аарон? — переспросил Лоренс. — И ты знаешь, кто она?
— Да, — твердо ответил Аарон, — но и она, и ее девушки должны есть хлеб.
— Что думаешь? — пробормотал Лоренс, когда трое юношей быстро заняли свои места за столом у Родриге. Хозяин таверны со стуком выставил перед ними три деревянные кружки, налил в них из кувшина самого дешевого, разбавленного и кислейшего вина и встал рядом. Из своего многолетнего опыта он знал, что если подмастерья, студенты
— Насчет мастера Гиллема? Слишком дорого, — уныло отозвался Марк. — Мне и так едва хватает на уксус, который Родриге выдает за вино, чтобы еще пускаться в дополнительные расходы.
— Обучение всегда стоит денег, — заметил Аарон.
— Но не в том случае, когда тебя обучает отец, — ответил Марк. — В противном случае, кто бы захотел стать ткачом?
— Тебе обязательно становиться ткачом? — спросил Лоренс.
— Разве это занятие унаследует не твой брат?
— Можно и так сказать, — произнес Марк. — Но моему отцу было бы очень невыгодно отдавать меня в ученики. Он слишком скуп для этого. — Он поднял кружку. — За работу. Ненавижу ее. Уйду, как только смогу.
— Ты хотя бы можешь уйти, — заметил Аарон. — А я должен оставаться в пекарне навечно, иначе скажут, что я обрекаю родителей на нищету в старости.
— Пусть твоя сестра выйдет замуж за человека, готового изучить пекарское дело, — предложил Лоренс. — Ты не раб своих родителей.
— А чем бы ты занялся, если бы ушел? — спросил Марк.
— Отправился бы на север. В Тулузу или куда-нибудь еще. Туда, где в чести поэзия и знания.
— Аарон переписал все новые стихотворения, — добавил Лоренс. — И множество старых.
— Я все трачу на бумагу и чернила, — согласился Аарон со смущенной улыбкой. — И вино.
— Откуда ты взял эти стихотворения? — осведомился Марк.
Лоренс подмигнул.
— Он и не брал. Некоторые принадлежат моему отцу, другие моим учителям, а одна прекрасная книга самому епископу.
— Я был осторожен, — добавил Аарон. — Все вернул как можно быстрее. Зачем тогда меня отдали в школу, если не хотели, чтобы я научился читать?
— Это дает им почувствовать собственную значимость, — ответил Лоренс. — Мой отец такой же. Но я здесь не останусь. Все в этом городе только и думают о цене на шерсть и сукно и о том, как бы разбогатеть. Я отправлюсь в Монпелье изучать астрономию и астрологию, а также труды греков по логике и математике. Я поговорю с мастером Гиллемом о том, что там изучают, и спрошу его, кто самые знающие учителя. — Лоренс поднял кружку с печальной улыбкой. — За свободу.
— Мой отец утверждает, что лишь богатые христиане могут позволить себе тратить время на такие пустяки, как поэзия и математика, — заметил Аарон. — Он хочет, чтобы я женился на работящей девушке с хорошим приданым и занялся своим собственным делом. Сейчас мне становится плохо от одной этой мысли.
— Кстати, — прибавил Лоренс, — мой отец рассуждает так же. За исключением моей женитьбы, потому что хочет, чтобы я стал по крайней мере епископом. Будь я графом, то мог бы проводить время за изучением легкомысленных вещей.
— Если бы ты был графом, — вступил в разговор Марк, — то тебе бы пришлось идти воевать и тебя бы убили в сражении.
— Верно, — согласился Лоренс. — Чем бы ты хотел заняться, если бы не пришлось работать у отца? Кроме того, чтобы уйти из города.
— Создавать красивые вещи, — просто ответил Марк. — Я могу ткать их на станке, но отец говорит, что это трата времени и перевод хорошей шерсти. Правда, он сам не особенно использует хорошую шерсть, — добавил Марк.
Все трое погрузились в мрачное молчание.
— А как же мастер Гиллем? — спросил Аарон.
— За одно занятие надо заплатить тридцать монет, — заметил Лоренс.
— С таким же успехом это могли бы быть тридцать тысяч, — вставил Марк. — У меня остались деньги только на то, чтобы завтра выпить вина, и все.
— Я могу заплатить за всех нас, — предложил Аарон. — Давайте согласимся.
— Ты? — потрясенно переспросил Марк. — Но это же куча денег.
— Что за деньги, Марк, дружище? — Еще один юноша в черном присел за стол и жестами подозвал своих друзей присоединяться. — Редкая вещь в моей жизни, могу тебя уверить. А у этого мошенника с луга нет никакой надежды выманить у меня последние деньги на выпивку.
— Добрый вечер, Бертран. Почему ты называешь его мошенником? — спросил Лоренс.
— Разве ты его не слушал, Лоренс, друг мой? В жизни не слыхал столько полуправды и такой искаженной логики.
— Что ты знаешь о логике? — с жаром осведомился Лоренс. — И если бы ты присутствовал на его первых двух выступлениях, то знал бы, какие он приводил доводы.
— Я знаю одно: если кто-то предлагает раскрыть мне все тайны магов, семи мудрецов и бог еще знает кого за три дорогих, — но очень простых урока, значит, меня собираются ободрать как липку.
— Ты подслушивал, — заметил Аарон.
— На лугу тайной беседы не получится, — возразил Бертран. — В любом случае знания достаются только путем упорного труда и от хороших учителей.
— Чья это проповедь, Бертран? — За столом раздался смех.
— Моего отца. — Бертран покраснел. — Но это все равно правда. И почему этот мудрый человек поселился в доме Мариэты?