Срочка
Шрифт:
Дверь в Ленинскую комнату оставили открытой и там сразу же собралась толпа остальных курсантов, настроенных довольно решительно.
Юрка бойко довёл наше решение и причины, по которым они родились и в Ленинской комнате повисла напряжённая тишина. Сержанты переглядывались друг с другом, осмысливая изложенное. За дальним столом, вокруг сержанта — обидчика собрались старослужащие сержанты и тихо перекидывались короткими репликами. Мы спокойно стояли и ждали какой — либо реакции или ответного слова. Вроде бы стояли спокойно, но в душе было тревожно.
То что мы затевали пахло дурно, причём очень дурно и это могло для нас закончится совсем хреново. Несмотря ни на какие причины, мы подняли руку и бучу на командиров, пусть даже и
Но с другой стороны, мы тоже знали, что каждые полгода, при выпусках проходили подобные разборки между переменным и постоянным составом. И к чести сержантов они никогда и никого не сдавали, даже если разборки проходили довольно круто. Поэтому и на этот раз мы надеялись, что всё это останется между нами — это были наши разборки и офицерам тут просто делать нечего.
— Хорошо, — старший сержант Иткулов на правах хозяина нарушил молчание и с едва уловимой угрозой продолжил, — идите. Мы сейчас посовещаемся и тоже примем решение.
Совещались они в Ленинской комнате довольно долго, потом собрались и все ушли из расположения батареи. Лишь на вечерней поверке появился Иткулов. Как обычно, спокойно провёл вечернюю поверку, довёл указание на завтра и дал команду на отбой. Вроде бы всё как всегда, но мы уже знали, что сержанты полка, сговорившись с четвёртым дивизионом, решили сегодня ночью под любым предлогом выманить курсантских лидеров из расположения. Отлупить, изолировать их, а потом ворваться в расположение четвёртой и пятой батарей и покарать там всех остальных. Данной устрашающей акцией они хотели сломать сопротивление курсантов не только наших батарей, но и всего полка и силой вернуть былое влияние.
Мы тоже были готовы к такому развитию событий и сговорились: если ночью кого то будут подымать и выводить то тот даёт команду «Батарея подъём! Тревога!» — мы вскакиваем и вступаемся за своего.
Ночь вступила в свои права и несмотря на то что мы были взбудоражены, в ожидании развязки, здоровый и молодой сон сморил всех довольно быстро. Наряд по батарее стоял из проверенных курсантов и они обещали в случаи чего вовремя подать сигнал тревоги, но мы не учли опыта и военной хитрости старослужащих сержантов, которые добыли каким то образом офицерскую форму, одели в неё сержанта и использовали его как отвлекающий фактор.
В четыре часа утра в расположение батареи зашёл лейтенант с повязкой «Начальник патруля» на рукаве кителя. Дневальный привычно представился и спросил цель прибытия.
— Где остальной наряд? — Хмуро спросил подставной офицер.
— Дежурный спит, а второй дневальный в туалете порядок наводит.
— Давай его сюда…
Дневальный сошёл с тумбочки и направился в туалет, не видя как за его спиной тихо открылась дверь и в неё бесшумно проникло несколько человек.
— Николай, иди сюда… Тут начальник патруля чего то вызывает? — Окликнул товарища дневальный, войдя в туалет и тут же был схвачен сзади. Ладонью ему плотно закрыли рот, а проскользнувшие в туалет нападающие накинулись на второго, растерявшегося курсанта, не дав ему даже пикнуть. Связав обоих и заткнув кляпом рты, точно таким же манером сняли и связали наряд по пятой батарее.
Нейтрализовав наряд, на пятачке перед оружейными комнатами пятой и четвёртой батареи сосредоточились до шестидесяти сержантов и солдат с четвёртого дивизиона. Здесь же были и азербайджанцы, жаждущие над нами реванша. Расчёт у старослужащих был на то, что они, изолировав лидеров, ворвутся в расположение, жестоко отлупят остальных активистов, а основная масса курсантов, напуганная расправой, зассыт вступится за товарищей.
…Я проснулся от громкого вопля «Батарея… Подъём! Тревога!» и тут же скатился со второго яруса кровати. Недаром нас учили и гоняли сержанты — практически вся батарея, да и соседи по
Не знаю, где был во время драки дежурный по полку, дежурка которого располагалась на первом этаже под нами, но он прибежал лишь через пять минут, как последнего азера вытолкали в окно. На месте драки был бардак, кровь, разорванное обмундирование, шапки, ремни…., но в расположении взводов на табуретках аккуратно разложенное обмундирование, шеренгами стояли кирзовые сапоги, обмотанные портянками и «глубоко» спящие курсанты. Дежурный бурей промчался через наше расположение в пятую батарею и застал там такую же мирную картину.
— Четвёртая, пятая батареи … Подъём! — Неистово заорал дежурный — Строиться на центральном проходе…
Через минуту строй курсантов замер, являя собой образец дисциплины и армейского порядка.
Старший лейтенант прошёлся вдоль строя и стал оттуда выдёргивать курсантов со следами драки на лице и на обмундировании, которых набралось только в нашей батарее около тридцати человек.
— Откуда синяк? — Ткнул пальцем в грудь курсанта.
— Поскользнулся, товарищ старший лейтенант….
— А у тебя почему разбита губа?
— На меня напали и я подрался с неизвестными мне солдатами не нашего полка….
— При каких обстоятельствах порвал китель?
— Зацепился за кровать…
Диапазон ответов был широкий и лаконичный, но когда дежурному по полку дежурный по батарее доложил, что в туалете лежат связанные дневальные, он как то сразу сник и растерялся, поняв что ему тоже придётся отвечать за такую херовую организацию службы. Он ещё больше растерялся, когда развязанные дневальные заявили о нападении неизвестных лиц, переодетые в офицерскую форму, на наряд.