Срочно нужен папа

Джеймс Арлин

Бережно положив ее на подушки и тяжело дыша, он сначала налюбовался совершенными округлостями и золотистой кожей грудей и лишь затем нежно взял их в ладони. От его прикосновения коричнево-розовые соски набухли и напряглись. Нагнувшись, он поцеловал соблазнительную родинку у основания одной груди, а затем языком прочертил дорожку до соска. Хеллер вскрикнула, вцепившись руками в его влажные волосы. Он припал ртом к ее груди, забыв, что усами может оцарапать нежную кожу, забыв обо всем на свете, кроме желания слиться с ней. Но

для этого требовалось раздеть Хеллер. Он спустил руки к поясу ее шорт и нащупал застежки и молнии. Те, словно испытывая его терпение, не поддавались, и, отчаявшись, Джек выпрямился — взглянуть, что делают его руки. Это была его первая — и последняя — ошибка.

В ней произошла молниеносная перемена — он ее почувствовал сразу, раньше, чем она его оттолкнула.

— О Боже мой! — ужаснулась она, пытаясь встать.

— Подождите, Хеллер! — Он нажал ей на плечи, чтобы уложить обратно, готовый обратиться к ней с мольбой, но, взглянув ей в глаза, понял: лучше держать язык за зубами. Застилавшая их голубизну дымка страсти уступила место темной пелене, предвестнице грозы. Он убрал руки и помог ей занять сидячее положение, но она поспешно соскочила с его колен, выпрямилась во весь рост, схватила блузку и отбежала в другой конец комнаты.

— Прямо не верится! Что мы делаем?

«Занимаемся любовью», — вертелось у него на языке, но он лишь откинул непокорную прядь волос со лба. Хеллер же тем временем вступила в борьбу с застежкой лифчика. Женщина в полном соку, красивая, чарующая, но — очень сердитая!

— Это совершенно ни к чему! — воскликнула она, закидывая блузку себе на плечо, чтобы освободить руку для единоборства с застежкой.

— Разрешите мне помочь вам! — предложил Джек, поднимаясь с дивана.

— Нет, ни за что! Не трогайте меня! — И она выставила вперед руку, обороняясь от него.

— Да-да! Понимаю! — улыбнулся Джек, схватил ее за плечи и, чуть ли не силой повернув спиной к себе, застегнул лифчик. Ощутив прикосновение его пальцев к коже, Хеллер вздрогнула всем телом. — Ну вот и готово. Теперь можете ругать меня, — промолвил он, отступая.

Хеллер накинула на себя блузку, застегнулась на все пуговицы и лишь после этого повернулась к Джеку.

— Я не собираюсь вас ругать, — пробурчала она. — Моя вина не меньше вашей.

Он покаянным жестом приложил руки к груди, изо всех сил стараясь не улыбнуться.

— Что вы, что вы! Я всю вину беру на себя.

— Но раскаиваться, судя по всему, не намерены?

— Не намерен. — Он не выдержал и улыбнулся.

— О-о-о! — Она откинула волосы с лица и укоризненно взглянула на него. — Ну и тип же вы! А мне-то вы казались таким симпатягой!

— А я и есть симпатяга.

— Ну так вот, симпатяга, зарубите себе на носу, я вам не какая-нибудь вертихвостка и не бегаю по первому зову в постель к мужчине, даже если меня туда и тянет!

Понимая, что не дай Бог ему рассмеяться —

она ведь и пощечину может отвесить, — Джек зажал рот рукой, весьма довольный тем, что между ними, оказывается, стоят лишь ее принципы, а не отсутствие чувства.

— Я запомню это.

Но, упиваясь своей обидой, Хеллер пропустила его слова мимо ушей.

— Воображаете, что если вы мне по душе больше других, то я пойду у вас на поводу… Хоть вы и напоминаете греческого бога в этих ваших… — она обвела его полуголую фигуру взглядом и очаровательно засмущалась, — все равно, тому не бывать. — Она отвела глаза в сторону и начала одергивать на себе блузку. — Даже если это означает, что никогда… даже если это означает… Я никогда не буду спать с вами, пока мы… — Тут она запнулась.

«Пока мы не поженимся?» — докончил про себя Джек. Он едва не произнес это вслух, едва не предложил ей подумать об этом. К счастью, он удержался — ее настроение не располагало к подобным разговорам.

— Словом, — твердо сказала она, — больше такое не повторится.

— Хорошо, — согласился он, поднимая руки в знак полной капитуляции. — А сейчас, когда мы обо всем договорились, скажите, когда я могу вас куда-нибудь пригласить?

— Вы… вы… У вас не пропало желание меня видеть? — Глаза ее от изумления чуть ли не вылезли из орбит.

— Нет, не пропало, я хочу вас видеть, и как можно чаще. В любое удобное для вас время. Скажите только, когда именно.

Она молча воззрилась на него. Он видел, какая внутренняя борьба в ней происходит, и радовался: раз борьба — значит, это сражение им еще не проиграно.

— Нелепая мысль, — вздохнула она.

— Видите ли, — сообщил он самым убедительным тоном, — не в моих силах уговорить вас принять мое приглашение, но обещаю: если вы откажетесь, вам ужасно надоест захлопывать дверь перед моим носом.

— Я… я не могу.

— Это не ответ. — Он сложил руки на груди и уперся в Хеллер строгим директорским взглядом.

Она таяла прямо у него на глазах.

— Нет, правда, я…

— У вас нет выбора, — решил он за нее, — ибо я не отступлюсь. Что вы скажете насчет завтрашнего вечера?

— Занята. Работаю, — мотнула она головой.

— А когда у вас следующий выходной?

— Только в среду.

— Прекрасно. Когда заехать за вами?

— Ах, Джек, я не могу. Мне так редко удается побыть с детьми.

— А мы их возьмем с собой.

— Могу себе представить, — засмеялась она. — Дейви сразу же на меня вскарабкается, а Коди и Панк заведут ссору из-за пустяка. Обед что надо!

— Обед отменяется. Придумаем что-нибудь взамен.

— Например?

— Пока не знаю, — пожал он плечами.

Хеллер, закусив губу, на минуту задумалась.

— А давайте обед устрою я, у себя дома. И никуда не придется идти. Чем плохо?

Он бы закричал от радости, если бы не боялся ее напугать.