Срочно нужен папа
Шрифт:
Джек в сердцах заскрипел зубами. Нет-нет, он больше не будет смотреть на часы. Ничего нового они ему не сообщат. Она опаздывает, и с каждой секундой все больше. Но все равно в конце концов она обязательно придет. Ведь разговор касается не кого-нибудь, а ее собственного сына. Конечно, она придет. Он бросил взгляд на часы.
Тридцать пять минут девятого! Куда же запропастилась эта женщина? Все еще нежится в постели? Пьет очередную чашечку кофе? Если она так мало обеспокоена своим сыном, что не способна встать пораньше ради него, то ей вряд ли можно помочь, пустая трата времени.
Впрочем, его это не касается. Он не в силах заставить эту женщину выслушать его. Даже не знает толком, что именно собирается
Джек откинулся на спинку кожаного кабинетного кресла, уселся поудобнее и издал продолжительный вздох облегчения. Итак, чем бы ему сейчас заняться? Раз уж он сюда явился, можно сделать что-нибудь полезное. Он перелистал перекидной календарь, вчитываясь в ежедневные записи. Да, они содержат кое-какие задумки, но одни из них уже осуществлены, а другие утратили для него интерес. И к тому же, так или иначе, в ближайшие два месяца у него каникулы. Придумать бы что-нибудь увлекательное! Пригласить, например, к себе старых приятелей по спорту, съездить с ними разок-другой на рыбалку, вспомнить былые времена. Можно даже отправиться к месту тренировок, посмотреть, как они идут. Можно, но не тянет. Интерес к футболу угас у него еще до того, как он повредил себе колено. В голове у Джека пронеслись названия фильмов, которые он не успел посмотреть, книг, которые он собирался прочитать, письма от родных, вот уже сколько времени напрасно ждущие ответа. Но вот беда: читать, смотреть кино, писать письма — ничего этого сейчас делать не хочется. Ага! Гольф! Проще простого — извлечь на свет Божий клюшки, нанять тележку, без которой не обходится игра в гольф, глядишь — и день прошел незаметно.
Он поднял трубку и набрал несколько номеров своих коллег по школе. Троих застал дома, но они еще спали. Выругавшись, он положил трубку на место, вынул карандаш из деревянного стаканчика ручной работы — подарок по случаю окончания учебного года от первоклассников миссис Формэн — и его наконечником с резинкой машинально начал выстукивать азбукой морзе отдельные слова и целые фразы. Вдруг он поймал себя на том, что выстукивает: «ХЕЛ-ЛЕР». В негодовании Джек швырнул карандаш в мусорную корзину, но тот рикошетом отскочил от ее края и, сломавшись, отлетел в угол.
К дьяволу эту женщину! Неужели ей невдомек, что ее мальчонка из-за нее страдает? Или она не понимает, что Коди, видя, как она борется за существование, пугается? А ведь он еще маленький ребенок, которому более всего нужен покой. Джек провел ладонями по лицу, будто стирая с него мысль о Хеллер Мор. Да что ему, в сущности, за дело до того, боится Коди за свою мать или не боится? Его, Джека, задача — обучать детей, а не нянчить. Но вот вопрос: может ли ребенок, обуреваемый страхом, успешно учиться?
Он вскочил со своего места, решительным шагом пересек комнату, вышел и с грохотом захлопнул за собой дверь, не переставая сквозь зубы посылать в адрес «этой женщины» проклятия, которые напоминали приглушенный рев раненого животного. Нет на земле второго человека, которому его имя и фамилия подходили бы так, как этой Хеллер Мор [2] !
За каких-нибудь пять минут он доехал до ее дома, но, затормозив около почтового ящика, висевшего на одной скобе на завалившемся железном столбике, не спешил выходить из машины, а для начала огляделся вокруг. Само строение представляло собой сборный дом на цементных блоках, маленький, кое-где просевший и замшелый от старости, но тем не менее опрятный и, как ни странно, производивший впечатление уютного. Задняя стена прижималась к старому тополю, а перед фасадом рос пекан [3] , посаженный так близко к широкому боковому окну, что верхние его ветви буквально лежали на железной крыше, а нижние загораживали шаткое крыльцо. Длинный узкий участок заканчивался зарослями кустов и старых кедров. К одному из кустов был подвешен на веревочке игрушечный лук.
2
На слух эти английские слова воспринимаются как «адская трясина», хотя пишутся несколько иначе.
3
Дерево из семейства ореховых.
Джек припарковал машину к обочине улицы, запер автомобиль и неуверенной поступью приблизился к дому. Поднявшись по трем скрипучим ступенькам на крыльцо, он остановился в раздумье и пригладил пальцами усы, но, сделав над собой некое усилие, поднял кулак и с силой постучал в дверь. В ответ раздалось какое-то нечленораздельное бормотание, из которого, однако, можно было понять, что оно принадлежит женщине. Не иначе как Хеллер Мор накануне здорово выпила. Джек снова поднял кулак и постучал, на сей раз по дверной раме. Дверь неожиданно распахнулась, и взору его предстала высокая брюнетка с длинными густыми волосами. Она помахала ему рукой и скрылась в глубине дома.
Джек всунул голову внутрь помещения.
— Добрый день!
— Что вам угодно?
Каркающий голос донесся слева, но Джек как раз в этот момент повернул голову направо и увидел маленькую открытую кухню. В ней, занимая почти все пространство, стоял круглый стол из кленового дерева с затертым пятном посередине, а вокруг него — четыре стула с изогнутыми железными прутьями вместо спинок и высокий деревянный детский стульчик, раскрашенный в разные цвета. Между мебелью и кухонным в форме буквы L гарнитуром с плитой оставался лишь узкий проход. Эмаль на раковине побилась, покрытие разделочного стола выцвело. На желтой плите, также видавшей виды, стоял пустой пластмассовый кувшин для молока, а рядом зияла пасть раскрытого пакета с крекером. На крышке маленького холодильника оливкового цвета устаревшей конструкции выстроились в ряд коробки для круп и муки. Джек шагнул внутрь и повернулся в сторону голоса.
Гостиная была не намного больше просторной передней в обычных домах. Вдоль широкого окна стоял потертый коричневый диван чуть ли не времен Колумба, его украшала гора маленьких круглых подушечек, на которые сейчас падал солнечный свет, пробивавшийся меж раздвинутыми, словно ему в помощь, безобразными зелеными шторами из винила. К окну на противоположной стене был придвинут маленький журнальный столик, где топорщился заячьими ушами антенны переносной телевизор и услаждала взор ваза с полевыми цветами. Рябой линолеум почти целиком был покрыт коричневым паласом с обшитыми краями, а на нем сбоку притулилась миска с кукурузными хлопьями, часть которых рассыпалась по чистому паласу. Обшивка стен под дерево блестела от полировки, стекла окон сияли кристальной чистотой. Комната переходила в узкий темный коридор — судя по всему, ведущий в спальни. Обстановка не поражала роскошью, но было в ней нечто симпатичное.
Брюнетка лежала на диване спиной к двери, свернувшись калачиком и уткнувшись лицом в подушку. Рядом валялось скомканное голубое одеяло. На брюнетке были трикотажные розовые шорты, давно утратившие первоначальный цвет и форму, и свободная майка с карикатурными изображениями на спине и на груди.
— Мне нужна Хеллер Мор, — сообщил Джек, прокашлявшись.
Брюнетка перекатилась на другой бок и раскрыла глаза.
Лицо ее с размазанной тушью вокруг глаз показалось Джеку чуть припухшим. Она откинула прядь волос со лба и сказала:
— Ее здесь нет.
Джек пошарил глазами по темноватой комнате.
— А где же она?
Брюнетка села и пожала плечами. Улыбнувшись, она посмотрела на него внимательнее, явно разглядывая. Тут Джек, к своему удивлению, понял, что она значительно моложе, чем показалась ему с первого взгляда.
— А кто вы такой?
Вопрос вызвал у Джека раздражение.
— Было бы уместнее задать этот вопрос до того, как вы отперли мне дверь.
Она в ответ лишь беззаботно пожала плечами.