Срочно требуется царь
Шрифт:
Если не знаешь, что ответить, отвечай уклончиво, учила его в свое время Серафима.
– Ишь, устроили тут тарарам! Безобразие! Дети ночью спать должны! – с преувеличенной суровостью, стараясь ничем не выдать охватившей его легкой паники, строго погрозил лопоухому пальцем царевич. – А ну-ка марш все в постели! Немедленно!
– А я не хочу спать, – заявил высокий, тот, кого назвали Кысем.
– Мы не хотим спать! – тут же поддержала его ребятня помельче.
– А вы пробовали? – резонно поинтересовался Иванушка, довольный, что вопрос с играми удалось так удачно замять.
– Н-ну… – замялись найденыши, тоже не лишенные чувства истины.
– Тогда договоримся, –
– Такое скучное? – разочаровано захлопала глазами девочка с ленточкой.
– Нет, такое интересное, – стараясь не показать внезапной неуверенности, сообщил Иван.
– От интересного не засыпают, – убежденно заявил лопоухий малец.
– Вот мы и проверим, – натянуто улыбнулся Иванушка, сраженный железной логикой лопоухого наповал.
– А что ты расскажешь? – заинтересовался Кысь.
– Увидите. То есть, услышите, – пообещал лукоморец.
Через две минуты все воспитанники городской управы лежали по своим кроватям, тихо, словно мышата в норке.
– Ну, рассказывай, – требовательно, будто барышник на базаре, выполнивший свою часть сделки, проговорил Кысь, прижимая край выцветшего лоскутного одеяла, наверняка принесенного из дома кем-нибудь из воспитателей, к подбородку.
Иванушка откашлялся в кулак, набрал полную грудь воздуха, вызвал перед внутренним взором знакомый пятнадцатикилограммовый том объемом в несколько тысяч страниц, начиненный приключениями, свершениями, походами, странствованиями и битвами, как ядро – гремучей смесью, и начал с первой страницы, как стихотворение стал читать:
– В тридевятом царстве, в тридесятом государстве, что прозывается людьми добрыми Лукоморьем, жил-был царь Егор. И был у него единственный сын – витязь доблестный, богатырь сильномогучий, воин непобедимый, царевич-королевич Елисей…
Он почти потерял голос и дошел до двести тридцать третьей страницы, пока, отчаянно борясь со сном и проигрывая ему в неравной борьбе, не засопел последний и самый стойкий его слушатель – долговязый Кысь.
Не веря свои глазам, Иван, не переставая автоматически, хоть и беззвучно, шевелить пересохшими губами, тихонько приподнялся с жесткой кровати, заглянул при свете Находкиной восьмерки в бледные, безмятежные лица спящих постолят и вдруг почувствовал, как все дневные заботы, треволнения и усталость обрушились на него будто полоумная Прыгун-гора на королевича Елисея в Закопайском царстве.
«Наверное, Макар уже нашел какой-нибудь широкий стол, застелил его портьерами и улегся спать», – медленно заползла в затуманенную коварным сном голову мысль.
Неуклюже ступая на цыпочках, вздрагивая и замирая всякий раз, когда набойки звонко клацали по каменному полу, царевич поспешил к выходу из детского крыла. Волшебные видения просторных уютных столов и мягких от пыли десятилетий портьер соблазнительно плавали перед его затуманенным сном внутренним оком, заслоняя темную серокаменную реальность впавшей в ночное оцепенение управы. Одинаково безликие коридоры проплывали мимо него как бы сами по себе, а ноги все несли и несли его к заветному ночлегу… Вот, наконец-то, и лестница. Была. Должна была быть. Тут. Раньше.
Не желая признавать очевидное, он подошел к холодной, непроницаемой, как лицо шулера стене, бугрящейся булыжником, вплотную и ткнул ее несколько раз растопыренной ладонью. Нет, никакой ошибки. Это действительно стена, а лестницы и впрямь нет. Первая мысль, естественная: украли!.. Мысль вторая, возмущенная: замуровали!.. Мысль третья, робкая и нерешительная:
Ругая себя растяпой и сонной тетерей, Иванушка на прощание, ни на что не надеясь, ткнул все же кулаком в несколько камней понахальнее, самоуверенно вылезших из неровной кладки вперед и ухмыляющихся теперь ему в лицо кривыми трещинами, и тут стена внезапно ожила.
В недрах ее что-то сухо заскрежетало ржавым, заскрипело тяжелым, загромыхало каменным, и непроходимая еще минуту назад стена медленно отъехала влево, бормоча то ли извинения, то ли ругательства на своем булыжном языке.
В лицо ему пахнуло спертым сухим воздухом с привкусом консервированных столетий, и перед вмиг позабывшим про сон и дрему взором лукоморца открылась пропавшая лестница.
Только вела она теперь почему-то не вверх, а вниз, и была покрыта таким ровным, толстым и пушистым слоем пыли, что его можно было бы с легкостью использовать вместо матраса. И если найти пару портьер-одеял…
Иванушка сурово тряхнул головой, отгоняя провокационные видения, поднял над головой светящийся шар, и решительно двинулся вперед. То есть, вниз. И оказался в раю.
Слева, прислоненные к стене и укрытые то ли полупрозрачной тканью, то ли паутиной, стояло несколько десятков картин. А справа и насколько хватало глаз, уходя в глубины подземелья, скрывали стены и подпирали сводчатый потолок бесконечные стеллажи, прогибающиеся под тяжестью книг.
Царевич восторженно ахнул и, поднимая за собой пыльные бури локального масштаба, кинулся к полкам и начал смахивать с корешков напластования десятилетий и забвения вперемежку с пылью и тенетами. «Приключения лукоморских витязей»!.. «Укрощение хищников и развитие свирепости у травоядных»… «Грибоводство и выращивание плесени для начинающих»… «Полет дракона над гнездом кукушки»!.. «Как завоевывать друзей. Пособие начинающего военачальника»… «Сто знаменитых битв, которые не изменили карту мира»!.. «Занимательное шмелеводство»… «Пение на три голоса под рожок и трещотки»… «Фестивали, конкурсы, концерты»… «Человек в железной майке»!.. «Мокро… мокра… нет, макро… э-ко-но-ми-ка»?..
Иванушка осторожно, словно зверюшку неизвестной породы и кусачести, вынул толстый фолиант с его насиженного места и раскрыл на первой странице.
«Со-дер-жа-ни-е», – словно не веря своим глазам, по слогам прочел он. – «Методы определения валового… национального… продукта… Фазы… экономического цикла… Прогнозы… экономической активности… и антициклонное… антициклевочное… антициклическое… регулирование…»
Он почувствовал, что мозги его от этих загадочных слов раскаляются и сплавляются в один большой неаппетитный серый комок, которому не поможет даже валовое антициклическое регулирование, и хотел уже было захлопнуть книгу и вернуть ее доживать свой век на старое место, как вдруг взгляд его упал на строчку внизу. «Деньги и их функция в экономике». Так это ведь то, что надо! Наконец-то он узнает, откуда берутся деньги!
Иван опустился на пол, положил рядом с собой восьмерку, торопливо раскрыл на коленях том, быстро долистал до нужной страницы, и углубился в чтение.
Сухой снег плавно перешел в мокрый дождь, потом обратно, потом еще раз, потом еще…
– Кондрат?.. – повернулась и позвала тихим шепотом Серафима солдата.
– Да?..
– Как ты думаешь, сколько мы уже идем?
– М-м-м…
– Где полчаса – там и сорок минут, ваше высочество! – бодро сообщил из головы их маленькой колонны проводник. – Не думайте – не заплутаем! Я здесь каждый кустик знаю!