Срочно требуется царь
Шрифт:
– Сразу, как только появится Иван, кричите, что их там, наверное, много, и разбегайтесь той же дорогой, что и пришли.
– Хорошо.
– План предельно простой, осечек быть не должно, – с видом генералиссимуса перед сражением, решающим судьбу государства, царевна прохаживалась перед нестройным строем замаскированных гвардейцев. – На кону – целый обоз зерна. Здесь и сейчас, а не через неделю или месяц. А это значит, что все способы хороши. Но до членовредительства постарайтесь не доходить.
– Ясно.
– Сигналы для беглеца готовы? – строго глянула она на Сойкана.
– Готовы, – весело кивнул тот. – Сначала – пень подпаленный, потом – горка гнилушек светящихся,
– Гут, – расплылась в лукавой улыбке царевна и надела кольцо-кошку, позволяющее ей видеть в темноте как днем. – Народ, выдвигаемся!..
Юська, стражник, которому выпала первая смена караулить сон каравана, сидел на земле рядом с шатром перед самым костром, с топором в обнимку, и размышлял о жизни.
Жизнь у него была длинная, ровная и скучная, как река на равнине, и протекала так же сонно и неторопливо, несмотря на все его усилия.
В семнадцать лет хочется подвигов и приключений, да таких, чтобы дух захватывало и сердце колотилось, как дятел с зубной болью об березу. В их же мирном хлеборобском Хорохорье, в родной деревне самое захватывающее приключение – поездка на мельницу, или в город на ярмарку. Мужики с гордостью и замиранием сердца говорили об этом полгода-год, до следующего настолько же волнительного события, выкапывая из памяти или отважно придумывая самые незначительные подробности и раздувая их до размеров героической саги. Юська отчаянно завидовал им с самого детства, ему тоже хотелось внимания, восхищения и славы, но не такой, обыденной и скучной, а большой, настоящей, чтобы помнилась односельчанами не полгода-год, а года, по крайней мере, три! И он с нетерпением сначала ждал, пока вырастет, потом пока их семья поднимет из сорняков новое дальнее поле, затем пока женится старший брат, далее пока накопят на пять коров удойной шантоньской породы, следом – пока построят среднему брату хату, пока очистят от камней еще одно новое поле… А приключений как не было, так и не было, и слава все не приходила да не приходила… И, наконец, в один прекрасный день молодой селянин вдруг понял, что приключений нельзя ждать. Их надо искать.
И неожиданно для самого себя уступил подначкам друга Пархирия и нанялся в караульщики к купцу, что приехал брать у них на реализацию зерно для какого-то сабрумайского князя. Дальняя дорога, трудности, разбойники, схватки – уж тут-то признания и почестей точно не миновать!..
В первые четыре часа он ни секунду не сомневался в правильности своего решения.
С того момента прошло уже две недели, дальней дороги и трудностей хватало с лихвой, но вот славы и геройства на его долю пока не приходилось вовсе. Приключений, и тех пока было только два. Первое – когда он тайком среди ночи удирал из дома, перебудил всех, споткнувшись о жбан с квасом, и прощаться с малой родиной пришлось под ругань отца, причитания матери и дружное ржание брательников. А второе – сегодня, когда на них сначала с откоса свалился неуклюжий охотник, а потом его свирепая жена загнала их всех на деревья. Короче, похвастаться по возвращении домой было пока шибко-то и нечем, и это немало печалило авантюрно настроенного хорохорца. Видно, ждать, пока приключения обрушатся на него, придется еще очень долго даже в столь желанной, окруженной ореолом романтики и славы, роли охранника обоза дальнего следования…
Неизвестно, готов ли был Юська обрушившийся на него глухой тяжелый удар посчитать
Не успев даже охнуть, он меланхолично закатил глаза и осел на траву рядом с охраняемым объектом, которому без его попечения тоже стоять оставалось недолго.
Вынырнувшие из мрака над рекой оборванные чумазые личности злокозненно выдернули из земли колышки, и палатка заботливой наседкой цвета «хаки» накрыла сладко спящих торговцев.
Гвардейцы, усвоившие свои роли на «пять», бросились молча вытаскивать из дебрей промасленной мешковины заспанных хорохорцев и вязать их в одну большую человеческую вязанку.
По молчаливому согласию Кузьма отделил поверженного в посттравматический сон караульщика от его зверского вида топора, оттащил к западной части импровизированной крепости, несколько раз обмотал веревку вокруг его запястий, игриво завязал ее на кокетливый бантик, и привалил хорохорца спиной к колесу.
– Эй, парень?.. – легонько похлопал он незадачливого стражника по щекам, и тот обиженно всхлипнул и застонал, медленно приходя в себя.
– Не спи, замерзнешь, – многозначительно посоветовал ему Кузьма, нахлобучил на лоб караульщика оброненный им же раньше колпак, утвердительно кивнул притаившейся за дальним возом Серафиме и поспешил вернуться к друзьям у костра. Там как раз начиналось второе действие спектакля.
– Кто из вас тут купцы?
– А ну, выворачивай карманы, быстро!
– Так они же связаны…
– И чего теперь, нам самим у них по карманам лазить?
– А кому сейчас легко?..
Юська вздрогнул, мотнул гудящей и местами потрескивающей головой, уронил на колени колпак и окончательно проснулся. Так это не сон!
Только что ему снилось, что на его обоз напали вооруженные до зубов разбойники, всех связали и требуют денег, и вот, на тебе! На их обоз действительно напали вооруженные до зубов разбойники, всех связали и требуют денег!
О чем только их часовой думал, остолоп, куда смотрел, дурило деревенское!!!.. ОЙ. Часовым-то ведь был он… Приключение, однако… Сбылась мечта… И чего теперь делать? И почему так неудобно сидеть?
Парень робко пошевелил затекшими плечами и пришел сразу к двум выводам. Первый, что неудобно сидеть ему потому, что руки у него за спиной связаны. Второй – что связывавший его болван понимал в своем деле приблизительно столько же, как и он – в караульном: веревки можно было развязать, едва потянув. Чем он и воспользовался.
Колючая пенька упала на траву, и Юська лихорадочно принялся тереть не столько затекшие, сколько зудевшие от грубой веревки запястья, кляня грабителей, свою глупость, день, когда ему захотелось славы и приключений, час, когда ворчливый сквалыжный Хверапонт приехал в их деревню, коварного другана Пархирия, который сам-то остался дома, ротозея-отца, который его не поймал в ту ночь, когда он убегал… Ну, кто же мог знать, что приключения – это так опасно?!..
Первые крупнокалиберные капли дождя, собиравшегося весь вечер, больно ударили горе-путешественника по лицу, застучали по плечам, по макушке, по коленкам и сапогам…
Парнишка снова вынырнул из внутреннего мира во внешний – огромный, враждебный, а теперь еще и мокрый.
– …И это что, по-вашему, деньги? – возмущенно рычал огромного роста разбойник у самого костра, потрясая перед носами обездвиженных путами и страхом хорохорцев полупустыми кошелями с тускло побрякивающими медяками внутри.
– А ну, сказывайте, вражины, куда деньги попрятали!.. – проревел грозно второй грабитель.
– Сами лучше говорите!
– А то заставим!
– Хуже будет!