Срочно требуется лох
Шрифт:
— Погодите вы! — Охранник выскочил из будки, оттолкнув Костю с дороги, побежал в направлении певучей машины. Но она крикнула ещё несколько раз и заглохла. Парень обошел «мерседес» со всех сторон, но не заметил никаких повреждений. Обычное дело — дунул ветер посильней, чувствительный датчик сработал и запустил сирену. Ветер утих, и датчик дал отбой. Парень вернулся обратно в будку.
— Понаставили себе навороченных сигнализаций! — ворчал он. — Реагируют на каждый чих. Что вы там говорили насчет «мерса»?
— Вот его госномер и номер нашего телефона, — Тарасенко протянул парню листок бумаги, выдернутый из записной книжки. На нем были написаны ручкой несколько выдуманных цифр.
— А, ну да! — Охранник взял листок и засунул его куда-то под журналы.
Костя толкнул дверь, выбрался из будочки.
— Ну все, бывай! И не спи, смотри.
Опера тут же растворились между машинами.
Когда они добрались до своей «девятки», Геша уже отдыхал на заднем сидении. Он настроил приемник и проверял работу магнитофона.
— Пока можете послушать музон, а когда ваш подопечный сядет в машину, я настрою приемник на нужную частоту.
— Спасибо, Эдисон. — Костя плюхнулся на сиденье водителя. — За нами бутылка коньяка.
— Эх, если бы всегда выполняли свои обещания, я бы давно спился! — вздохнул Геша.
Они принялись ждать банкира. Для начала покурили, потом послушали музыку одной из молодежных радиостанций, ещё разок курнули, опять послушали. Через час им все это надоело, и они стали подумывать о том, чем бы им развлечься. Тут и подвернулась ободранная «тойота», которая уже полчаса отсвечивала на проезжей части возле тротуара. Сама по себе машина не вызвала бы подозрения, если бы в ней не находились три подозрительных типа, которые почему-то не предпринимали никаких действий. Никто из троих не покидал машины и не заходил в двери банка, они не уезжали и даже не заводили движок. Было ясно, что они кого-то ждут. Или за кем-то следят. На худой конец, готовят теракт. В нынешние времена все может быть. Во всяком случае, проверить их личности не помешает. И оперативники вылезли из «девятки», оставив Гешу наслаждаться блюзами «Дайр стрейтс».
Тихий уехал сразу после того, как напугал всех нашествием ментов. Менты, действительно, были, но это оказался просто местный патруль, неизвестно зачем появившийся в элитном поселке с богатыми особнячками. То ли менты забирали какого-то подвыпившего хозяина особняка, решившего раз и навсегда разобраться с женой, то ли искали, за чей бы счет им самим выпить. Они покрутились минут пятнадцать возле дома, проехали по улочке пару раз туда-сюда и испарились, как будто их и не было. Тихий только посмеялся над испугом своих компаньонов, сел в машину и куда-то уехал, даже не удосужившись сообщить, куда. После его ухода все немного успокоились. Какую-то повышенную нервозность и атмосферу страха создавал этот прораб киллеров. И Валера, и Мишаня рядом с ним чувствовали себя не в своей тарелке, словно постоянно находились на мушке. Скажешь что-то не так, ему не понравится, он возьмет и причешет. У них, у киллеров, нервы расшатаны до предела. Людей стрелять не так просто, как кажется на первый взгляд. Все время находятся на грани нервного срыва. Почти как артисты. И самое отвратительное то, что эта нервозность передается всем, кто попадает в его окружение.
— Натали, пойдем в мою келью, — сказал Валера и приобнял Наташку за талию. — Я тебе покажу один маленький фокус. Тебе понравится.
— Видела я твой фокус! — Отмахнулась Наташка. — Он у тебя такой маленький, что смотреть противно.
И она громко засмеялась. Мишаня её поддержал. Просто не мог сдержаться, чтобы не захохотать вместе с ней. Хотя и знал, что разозлит напарника. И смертельно его обидит. Толстяк не любит, когда высмеивают его физические недостатки. Он с таким вниманием холит и лелеет свои телеса, как будто для него ничего ценней своей утробы нет.
— У тебя, Валер, только один фокус получается! — сквозь смех заметил Мишаня. — Бутылку с пивом зубами открыть.
Они ещё немного посмеялись и ушли в спальню. Оттуда сразу стали доноситься дикий смех, топот, какие-то крики и жуткий скрип кровати. Видно, Мишаня снова оседлал Наташку и принялся выбивать из неё дух своими наскоками на её мягкую и податливую плоть.
Валера люто обиделся. Мало того, что его подняли на смех, так Наташка нагло отвергла его притязания. Что-то она слишком увлеклась этим доходягой Мишаней. Ну что она в нем нашла? Кожа и кости. То ли дело он — мяса много, живот объемист, сам весь упитан и пышет здоровьем. Любо дорого посмотреть! Так нет, постоянно говорит, что Мишаня ей нравится больше, и спать она будет только с ним. Ну, может, ещё и с Толяном, если тот попросит. Больше ни с кем. Стерва!
Он засел в гостиной, обложившись бутылками с пивом, и принялся подсчитывать на калькуляторе, какая кому из участников последней сделки достанется сумма, если все бабки делить в соответствии с обговоренными заранее процентами. Ему лично выходило почти сорок с небольшим тысяч баксов после обналичивания суммы со счета и продажи квартиры лоха. Однако подсчитав суммы остальных сообщников, он вдруг увидел, что ему выходило практически столько же, сколько и у этого дистрофика Мишани, хотя его, Валерина, роль была намного серьезней. Если бы он в самом начале аферы допустил прокол, и лох не доверился ему, не видать бы им всем никаких барышей. Он с обидой признал, что Мишаня обскакал его и тут. И со злости швырнул стаканом в стену, за которой слышался наташкин хохот и бормотание Мишани. В её спальне на втором этаже развлекались во всю, сотрясая весь дом до основания, и здесь в гостиной гудела стена, и ходил ходуном потолок.
Наконец, все стихло, и в гостиную вышел Мишаня, измотанный и уставший, словно после марш-броска, отыскал чуть ли последнюю бутылку пива, рухнул на диван и жадно приложился к ней. Вылакал почти всю, не отрываясь, утер рот рукавом махрового халата.
— Ну и кобылица! — пожаловался он. — Врагу не пожелаю! Так меня измочалила.
Валере захотелось вцепиться ему в горло.
— Чтоб ты сдох! Мы же с тобой договорились, гад! Одну ночь ты, одну ночь — я.
Мишаня ухмыльнулся.
— Как истинный джентльмен, я не могу заставить женщину спать с нелюбимым человеком. Она сама выбирает.
— Да эта стерва с кем только не спит! — огрызнулся Валера. — Даже с этим дуриком, которого мы кинули.
— Так то для дела. — Пожал плечами Мишаня. — А ради этого я готов на все.
— Вот о деле я и хочу перетереть. — Валера подсел к нему поближе и прижал локтем к спинке дивана.
Мишаня высвободился из-под пресса и отсел подальше. Поймал на себе недобрый валеркин взгляд. Толстяк хмуро смотрел на него, словно примериваясь, как его сподручней придушить.
— Тебе не кажется, что твоя роль в последнем деле несколько преувеличена?
— Чего? — Мишаня удивленно нахмурил брови, догадываясь, для чего Валера затеял этот базар. Ясное дело, хочет перетянуть одеяло на себя, преувеличив свою роль, и выторговать себе большую долю. Не выйдет! Ставки процента обговорены заранее, и никто их менять не позволит. Сколько положено каждому получить, столько и получит. Положена половина, получит половину, положена пуля, именно она и достанется. Что установлено свыше, не нам менять.
— Вот того! — рявкнул Валера, брызнув в лицо Мишане пивной слюной. — Если бы я дурика не обработал как надо, хрен бы он тебе поверил. Как я ему заливал, какие песни пел, тебе бы это ни в жизнь не спеть.