SS501

Эсса Геннадий

– Да, просто отдохнуть.

– Когда ты только успел устать за это утро? – удивился Ен Сен.

Ен Сен наблюдал за сборами просыпающегося друга, откинувшись в кресле.

«Этот парень себе на уме, – почему-то сейчас подумалось Ен Сену. – То, что он такой соня, знают все. В том, что говорит он всегда напрямую, мы тоже не раз убеждались. Футболист из него неважный, хоть он и строит из себя профессионала, – размышлял Ен Сен, поглядывая на Хён Чжуна, который медленно натягивал джинсы. – Да, этот парень присоединился к группе ради интереса, но, когда почувствовал, что игра стоит свеч, начал выкладываться на полную… А девушки? Что они для него значат? Он любит странные сочетания: ему нравится, когда они носят короткие юбки с кедами. Ну и вкус… Сумасшедший какой-то, а такой интересный! – Ен Сен отвел глаза в сторону и увидел на стене фотографию бабушки. – Она практически его вырастила. Он ее очень любит».

Потом Ен Сен перевел взгляд на противоположную стену, где висело несколько гитар. «Да, коллекционер он тоже неважный, и тему себе выбрал неподходящую, – размышлял парень. – Гитары коллекционировать в таком количестве – это уже помешательство. Ой, о чем это я? Мы все такие придурки, а я его тут сижу и…»

Ен Сен знал про Хён Чжуна почти все: даже то, что его когда-то избили двое пьяных мужиков, и он после этого делал операцию по коррекции зрения. Тогда он был шокирован и долго не мог прийти в себя, думая, что утратит зрение навсегда. Он молодец, не потерял надежды и привел свою внешность в надлежащий вид.

Ен Сен взглянул на Хёна, который уже надевал куртку, и усмехнулся: «А ведь я такая же жертва своей внешности, как и он. Что же со всеми нами происходит? Может, все так и должно быть? Кю Джон меня просто достал – посмотри на меня да посмотри…. Все знают, что этот стервец просто неотразим, и мы все его любим, а он все свое…. А Хён Джун…. Это просто прелесть. Таких, как он, в жизни не бывает. А он есть, и он с нами. Хён Чжун, по-моему, его даже любит. Да при чем тут Хён? Я его тоже люблю. Его любят все, и этот сумасшедший, Чон Мин, тоже. О, Чон Мин, Чон Мин…. Чтоб ты сошел когда-нибудь с ума от своей внешности…»

Ен Сен встряхнул головой, и Хён Чжун это заметил.

– Тебе не нравится, как я сегодня выгляжу? – спро-сил он.

Ен Сен поморщился.

– Нравится, собирайся быстрее. У меня уже спина болит сидеть в твоем кресле.

– Что ты меня так торопишь? Нас кто-то ждет?

– Я тебя жду, этого недостаточно?

Хён Чжун улыбнулся и подошел к своему другу.

Ен Сен встал с кресла и опустил глаза.

– Опять скромничаешь? – удивился Хён Чжун.

– Собирайся. Нас никто не ждет. Я только хотел тебе сказать, что ты для меня очень близкий друг, – признался Ен Сен.

– А Минни? А Хён Джун, а Кю Джон?

– Я говорю сейчас про тебя, а не про них.

– Я тебя тоже люблю, – признался Хён Чжун.

– А я тебя нет. Я не хочу кого-то любить. Я тебя обожаю, и все. Пошли на выход.

– Тогда я потороплюсь, – улыбнулся Хен и принялся переодеваться.

Ен Сен вытаращил на него глаза.

– Ты чего делаешь? Зачем?

– Мне друзья из Японии прислали отличные шмотки, их и надену.

– Я знал, что ты сумасшедший, но не до такой же степени. Оставь все как есть.

– Тебе так нравится?

– Нравится, нравится…. Хватит уже выделываться, как девчонка. Ты и без японских шмоток хорош.

– Точно?

– Слушай, Хён Чжун, если ты считаешь, что я зашел к тебе поиграть на фортепиано, то глубоко ошибаешься. Я пришел, чтобы вывести тебя в люди. Ты же проспишь всю свою молодую жизнь.

– Просплю?

– Конечно. Я знаю, какой ты соня, поэтому хочу тебя выдернуть в город. Хватит обниматься с подушкой.

– Это же была моя идея – пойти в город, – удивился Хён Чжун.

– И моя тоже. Пошли.

– У тебя есть другие предложения?

– У меня нет больше никаких предложений.

– В таком случае я уже готов, – Хён Чжун выпрямился и обнял Ен Сена за шею.

– Я в тебе не ошибся, – прошептал он. – У нас даже мысли одинаковые.

– Я знаю, что не ошибся, – усмехнулся Ен Сен. – Ты готов?

В этот день они провели большую часть времени вдвоем. Говорили в основном о друзьях и не обронили ни одного слова о работе на студии. Сидели в кафе и глазели по сторонам, замечая, как на них все обращают внимание.

– Пройдет еще немного времени, и о нас узнает вся Корея, – задумчиво сказал Ен Сен. – Вот тогда сидеть так не будем. Пользуйся случаем, пока не знаменит.

– Ты так хочешь, чтобы на нас все смотрели? – удивился Хён Чжун.

– Не я один этого хочу. Это хочешь и ты, и все наши парни. Я не прав? Мы связались с такой работой, о которой потом можем и пожалеть. А сейчас – это наш крест, который тащить всем вместе не только по сцене, но и по жизни.

– Я не хочу, чтобы на меня все вот так смотрели, – возразил Хён Чжун.

– Не ври мне. Я вижу тебя насквозь. Тогда тебе надо было родиться обычным простачком. Раз уж нам выпала такая удача, нельзя выпускать ее из рук. Пусть смотрят, я уже на это не обращаю никакого внимания. Надоело.

– Ты думаешь – это удача?

– А что еще? Не каждому так везет.

– Милый мой Ен Сен, это наша беда. Быть знаменитым – значит брать на себя большую ответственность и не принадлежать себе.

– И ты этого боишься?

Хён Чжун призадумался.

– Тебе действительно повезло, – продолжал Ен Сен.

– А тебе?

– Мне повезло, что я встретил вас всех. Я вас очень люблю.

– А что насчет везения?

– Что ты хочешь от меня услышать? – спросил Ен Сен, разливая по фужерам легкое вино.

– Я рассчитываю на твою откровенность.

– Повезло, – улыбнулся Ен Сен.

Хён Чжуну всегда нравилась улыбка Ен Сена, но он смутился.

– Вот и мне, считай, повезло, что я встретил в своей жизни тебя и остальных ребят.

– Хочу тебя спросить, только откровенно: кто тебе больше всех нравится из нас?