СССР — ответный удар
Шрифт:
Сковывающая атака, проводимая 89-м пехотным полком на более открытой местности севернее, ближе к железной дороге, тоже не привела к успеху. Несколько танкеток тип 94 пытавшихся поддержать наступающую пехоту, с трудом преодолев тяжелую таежную местность, подорвались, наткнувшись на противотанковое минное поле, или были подбиты огнем русских противотанковых пушек. Атакующая пехота залегла под огнем множества пулеметов, в том числе и крупнокалиберных и артиллерии. Японский же 42-й полевой артполк, имевший на вооружении только 75 мм пушки был быстро подавлен огнем превосходящей русской артиллерии. Еще бы, по его позициям стреляли 85 и 100 мм пушки, 122 мм гаубицы двух дивизионных артполков и 152 мм пушки-гаубицы корпусного артполка.
Довершил дело налет штурмовиков Ил-10М из 26 гвардейского полка. Проштурмовав тылы и артиллерию дивизии, они случайно накрыли и перемешавшийся ближе к боевой линии штаб дивизии. Большинство штабных офицеров так и остались среди горящих машин «Куроган», среди них и командир дивизии генерал-лейтенант Наяши Гицу. Он получил свое почетное место в храме Ясукуни.
Лишенная управления, понеся большие потери, дивизия не смогла противостоять контратаке русских и была рассечена на десятки мелких
Бои продолжались даже когда основные силы русской армии уже дошли до Пекина. Некоторые группы японцев сдались уже после капитуляции всей Квантунской армии.
Развернувшиеся для встречи возвращающихся самолетов против ветра, авианосцы шли курсом на север, приближаясь к цели нападения. Так облегчался обратный путь и посадка самолетов. В данном случае адмирал Нагумо не был уверен в правильности этого маневра, но и не отдавал приказа о смене курса. Судя по радиодонесениям летчикам сильно досталось над целью, поэтому, несмотря на возможность неожиданных действий русских, Тюити Нагумо приказал всего лишь усилить наблюдение за морем и воздухом, поднял в воздух дополнительные группы истребителей из неотправленного второго эшелона и продолжил движение ударной группировки. Конечно, у этих русских могли оказаться еще какие-нибудь непредвиденные козыри в рукаве, но спасти элиту морской авиации сейчас было важнее. Остатки первого эшелона уже садились на авианосцы, пропуская вперед поврежденные или с малым остатком топлива самолеты, когда всплывшие подводные лодки завесы доложили об обнаруженных скоростных воздушных целях.
Барражирующие на удалении 20 миль истребители Мицубиси Ноль обнаружили приблизившегося противника слишком поздно.
— Это воздушные торпеды [19] ! Перехват невозможен — слишком велика скорость! — успел доложить комэска четыре капитан-лейтенант Сумио Ноно. Тотчас же в корабли начали попадать маленькие скоростные летающие бомбы, а тяжелые четырехмоторные бомбардировщики русских уже отворачивали, увеличивая скорость и высоту.
Авианосцы пытались рассредоточится. 1-я эскадра и 7-й дивизион эсминцев открыли зенитный огонь в сторону приближающихся воздушных торпед, стремясь создать барраж на их пути и прикрыть авианосцы и линкоры «Хийей» и «Киришима». Оказавшийся прямо на пути полета воздушных торпед легкий крейсер «Абукума» пробовал увернуться, развивая зенитный огонь максимальной плотности. Но, к несчастью, было уже поздно. Одна из воздушных торпед, словно притянутая кораблем, отмечая свой след видимым факелом ракетного двигателя, спикировала прямо в центр его корпуса. Через секунду в районе кормовой надстройки вырос столб взрыва от попадания еще одной воздушной торпеды. Другая воздушная торпеда взорвалась в море неподалеку от эсминца «Татикадзе», похоже поврежденная его зенитками. Еще несколько воздушных торпед прошло мимо целей или было сбито и повреждено зенитным огнем. Но и оставшихся было достаточно. Сразу несколько из них вошли под разными углами в борт и палубу авианосца «Дзуйкаку», вызвав своими взрывами пожары, детонацию топлива и боеприпасов подготовленных самолетов второго эшелона и возгорание севших на палубу и даже убранных в ангары самолетов первого эшелона. Еще одна повредила авианосец «Сёкаку», вызвав пожар в хранилище авиатоплива. Две или три, сколько точно, никто так и не успел заметить, воткнулись в эсминец командира 7-го дивизиона капитан-лейтенанта Канаме Ониши Акебоно, превратив его в груду быстро тонущего железа. Но эта жертва оказалась не напрасной — эсминец прикрыл собой флагманский авианосец «Акаги».
19
Обычное в фантастике 30-40-х г.г. название управляемых крылатых ракет. В данном случае имеются ввиду крылатые ракеты (самолеты-снаряды по тогдашней терминологии) КС. Дальность пуска по полигонным данным 60–65 км, максимальная 80 км. Наводились по лучу самолетной РЛС, при этом самолет сближался с целью на расстояние до 40 км. Каждый Ту-4КС мог нести по две такие ракеты, но первоначально осуществлялись пуски лишь одной ракеты на одну цель, чтобы не было взаимных помех головкам самонаведения. Но в бою, как известно, наставления легко забываются.
Первый пуск предсерийной ракеты КС с Ту-4КС состоялся 22 ноября 1952 г экипажем капитана Никольского, а в 1953 г систему «Комета» приняли на вооружение…Первые самолеты Ту-4КС поступили в авиацию ЧФ в 1953 г. Изучение возможностей «Кометы» началось в июне 1953, когда в авиации ЧФ на аэродроме Гвардейское сформировали отдельную специальную учебно-тренировочную часть?27. После того, как были получены положительные результаты, приняли решение спецчасть?27 развернуть в авиационный полк. Авиация и Космонавтика, N32, 1997 г.
Однако же расстояние, скорость и высота русских бомбардировщиков, были достаточны для перехвата истребителями Зеро. Но тут японцы обнаружили, что вооружение этих гигантских четырехмоторных бомбардировщиков куда лучше, чем у атакующих их истребителей. Русские открыли плотный пушечный огонь на таком расстоянии, что у японцев не осталось никаких шансов не то, чтобы подбить, но даже и попасть даже в эти огромные мишени. Даже несколько истребителей, которым до сбития удалось подобраться вплотную к русским самолетам сумели всего лишь нанести им незначительные повреждения.
Пытавшиеся перехватить русские бомбардировщики истребители пропустили другую опасность — с противоположных курсовых углов на небольшой высоте к японцам стремительно приближались
Уходящие русские торпедоносцы развили полную скорость, молниеносно уходя в высоту от приближающихся истребителей. И лишь некоторым из них не повезло. Один из самолетов с двигателем, похоже поврежденным зенитным огнем, не смог развить большой скороподъемности. Успевший поймать его в прицел командир 1 эскадрильи с авианосца «Кага» капитан-лейтенант Ясуши Никейдо сумел отомстить за свой авианосец, поразив русского длинной, почти на весь боекомплект, очередью из всего бортового оружия.
Разгром был потрясающий. Адмирал Нагумо, чьё истинное состояние можно было определить лишь по чуть более высокому тону голоса, которым он отдавал команды и побелевшим костяшкам вцепившихся в ограждение мостика пальцев рук, обдумывал наиболее удобный момент для совершения сеппукку. Конечно, что он всегда был против данной операции, но его честь не позволяла перенести такой разгромный результат живым. Недоверие к донесениям из Европы и данным разведки, проявленное военно-морским министерством стоило флоту лучших летчиков и кораблей.
Но сейчас более неотложными были спасение того, что осталось. А ведь менее чем через сутки метеорологи обещали сильный шторм, который в случае успеха стал бы дополнительным прикрытием отходящей группировки. Теперь же надо было успеть спрятать от него поврежденные корабли…
В самом удобном для высадки десанта районе, между городками Анива и Корсаков, сразу после Катаклизма 23-я пулеметно-артиллерийская дивизия развернула, в дополнение к уже имевшимся, несколько позиций подвижных 100 мм береговых орудий и множество пулеметных точек. Для усиления противодесантной обороны были заминированы удобные пляжи. Готовясь к боям, командование выселило вглубь острова мирное население. В том, что бои будут, сомневающихся почти не было, особенно после сообщения о переносе в сорок первый год. Никому не надо было объяснять, что будут делать самураи, потеряв Южный Сахалин сразу после заключения договора о ненападении. Поддержанию высокой бдительности помогали частые попытки японских самолетов и кораблей прорваться к острову. Их отгоняли дежурные корабли и самолеты. Поскольку часть кораблей, бывшая в море, при Катаклизме исчезла, на патрулирование отправляли все, что возможно. Так среди патрульных кораблей оказались и спешно мобилизованные сейнеры с установленными на них со складов пушками и пулеметами. Большинство из них не имело даже сонаров. Зато доклад командованию о наличии патрульных сил выглядел внушительно. Вот и сейнер типа РТ-57, старой, еще довоенной постройки, получивший при мобилизации имя Буран, тоже бороздил просторы залива Анива. По планам предполагалось, что он составляет второй эшелон патрулирования. Но на корабле не знали, что патрульный корабль первого эшелона из-за внезапной поломки в машинах вынужден был вернуться в Корсаков, поэтому из-за увеличенного района патрулирования остальных кораблей японская подводная лодка И-10 прорвалась в залив. А сообщить об изменениях на Бурю почему-то никто не удосужился. Наблюдатели на кораблике, следившие в основном за воздухом, пропустили в предутренней дымке мелькнувший бурун от перископа. Позже один из них заметил и перископ, и след торпеды, но было уже поздно.
Капитан И-10, Ясушика Кашихара, был доволен, обнаружив шедший на небольшой скорости русский корабль явно гражданских очертаний с военно-морским флагом. Подлодка уже выполнила свою задачу, осмотрев состояние гаваней Корсакова и Анивы и сейчас должна была всплыть, чтобы передать их по радио.
— Приготовится к торпедной атаке. Первый, второй, третий аппараты товсь! — скомандовал он, получив сведения о завершении расчета торпедного треугольника:
— Стреляем носовыми, угол растворения один градус, интервал между выпуском шесть секунд, последовательность: первый, третий, второй… Пуск!
Из трех торпед в цель попала одна. Старенькому сейнеру вполне хватило мощности взрыва ее боеголовки, рассчитанной на поражение крупного военного корабля. Напрасно всплывшие подводники обшаривали взглядом морскую даль, стремясь заметить хотя бы какие-то признаки выживших русских — спасшихся не было.
Потеря связи с патрулировавшим «Бураном» не успела еще привлечь внимание командование, как от патрулировавшей летающей лодки ГСТ, а затем от СКР 230 пришли сообщения о конвое, направлявшемся в сторону Сахалина. Судя по донесению ГСТ, сбитой атаковавшими ее японскими истребителями, в конвое имелся как минимум один легкий авианосец и два-три тяжелых крейсера. СКР же донес о встреченном им охранении из трех эсминцев и легкого крейсера. Встреченный противник превосходил СКР по скорости и вооружению, но советский корабль принял неравный бой. Примерно через полчаса радисты на Сахалине приняли сообщение: «Погибаю, но не сдаюсь».