Ссылка
Шрифт:
На том Савелий и успокоился, но какой – то осадок остался. Он не спеша оделся, затушил тщательно остатки костра и пошел к бричке. Застоявшийся жеребец нервно перебирал ногами и нетерпеливо поджидал Савелия. Тот развернул бричку и стал выезжать из перелеска. Вытащив бричку на дорогу, жеребец не дождавшись понукания резво побежал в сторону своего дома. Савелия разморило теплыми лучами взошедшего солнца и он отпустив вожжи, задремал опустив голову на грудь. Изредка на рытвинах он вздрагивал, поднимал голову. В Сольвычегодск Савелий въехал, когда было уже раннее утро и улицы
Из избы выскочила простоволосая хозяйка дома Павла. Это была женщина лет сорока, худощавого телосложения. Темные волосы были убраны на затылке в тугой большой узел. Большие карие глаза смотрели живо из-под густых дугообразных бровей. Она была из местных, но корни ее видимо тянулись откуда-то с Донских или Кубанских степей.
– Савелий Григорьевич! – радостно приветствовала она Савелия, растворяя ворота – сколько лет, сколь зим. Здравствуй дорогой!
– Здравствуй Павла- тоже видно был рад встрече Савелий – Наладь-ка пить жеребцу.
– Мой-то, рано утром на тонь уехал-объясняла хозяйка. Сказывал, что, если ты приедешь, мужиков на тонь не посылать.
– Не посылай – подтвердил Савелий, подведя жеребца к деревянному, наполненному водой корыту лежащему у колодца. – Сами управимся. Жеребца не распрягаю, скоро поеду. Овса только сыпани ему.
– Дак хоть чаю – то откушаешь? – забеспокоилась Павла – какой век не виделись.
– Чай это дело хорошее. Почаевничаем и пирогов твоих отведаю – добродушно улыбаясь успокоил Савелий хозяйку.
– Ну, давай, пошли в избу. Радушно пригласила хозяйка – а то пироги остынут. Клим не сказал, когда приедешь. Сам – то недавно только ушел. Еще четырех часов не было. Хотел лошадь взять в потребсоюзе, да на тонь ехать.
– Ничего больше не передавал? – спросил Савелий, пропуская Павлу вперед.
– Вроде ничего больше – ответила та и обернувшись к Савелию, шутливо спросила – а ты не у крали ли какой постельку мял?
– Ага рассмеялся Савелий – никак не отпускала.
Рассмеялась и Павла. Она знала о привязанности Савелия к Марии и вопрос ее был задан только шутки ради.
Лет десять назад Савелий подрядился сопровождать плот с затона до Архангельска. Вместе с ним в пару попал тогда еще незнакомый ему Клим. Они в присутствии десятника стали проверять состояние плота и шли по нему перепрыгивая с пучка на пучок. Пароход уже забуксировался к плоту и разводил пары. Мужики уже заканчивали осмотр, как вдруг пароход дернул плот. На пучке, на котором стоял Клим, со звоном лопнули обе проволочные стяжки, пучок древесины рассыпался и Клим, ничего не успев осознать, оказался под водой. Бревна сошлись над ею головой. Все произошло мгновенно. Савелий и десятник оцепенели, с ужасом глядя на плавающие бревна, где только что стоял человек.
Первым опомнился Савелий. Он моментально скинул сапоги, сориентировался и бросился с плота в воду. Нырнув, он ушел под плот и поплыл под пучками, мощными толчками двигая тело вперед. Клима он нашел быстро. Вернее увидел его болтающие ноги. Подплыв поближе. Савелий поднялся по телу Клима и обнаружил, что его голова упирается в распавшийся пучок а левая рука зажата бревнами. Савелий рывком ушел в торец пучка и руками попытался раздвинуть бревна они немного поддались но не отходили. Савелий не мешкая уперся спиной в цельный пучок, ногами в рассыпавшейся и изо всех оставшихся сил стал толкать бревно. В ушах звенело, воздуха не хватало. Он не понял, отодвинул он бревно или нет, но краем глаза увидел, что тело Клима пошло ко дну. Савелий, оттолкнувшись от пучка, устремился за ним, схватил его за ворот и потащил его на верх. Сознание уже терялось, но Савелий успел уловить бледную полоску света сбоку плота и направил тело туда.
На пароходе заметив заметавшегося на плоту десятника, почувствовали неладное и два матроса из команды кинулись к нему. Они выловили из воды, появившегося на поверхности Савелия и вместе с ним вытащили Клима. Матросы с трудом разжали пальцы Савелия от рубахи Клима и положили обоих на бревна.
– Откачивайте его – приподнял голову Савелий и тут же уронил ее.
Но матросы и так уже принялись за Клима. Возились они с ним долго. Наконец из Клима хлынула вода и появился пульс. Савелий уже немного пришел в себя и внимательно следил за действиями матросов, давал им дельные советы. Взглянув на спасенного, он заметил его чуть порозовевшие щеки и облегченно вздохнул.
– Ну, слава богу. Жить будет.
Десятник суетился, рядом, сокрушенно хлопал себя руками по бедрам:
– Надо же, как же это так. Вроде все вязали исправно.
– Бывает проволока с браком попадет – заметил один из матросов.
– Вы уж мужики не губите меня – с мольбой глядя на Савелия бормотал десятник. Ведь вредительство пришить могут
– Да, брось ты – махнул рукой Савелий – Обошлось и ладно. Ребят вон команды угости.
– Это я мигом, – обрадовался десятник и поспешил к своей лодочке, привязанной к плоту. Он отвязал ей, ловко уселся за весла и быстро погреб к поселку.
Клим пришел в себя, но еще не мог приподняться. Он внимательно посмотрел на сидящего рядом Савелия и движением пальцев поманил его к себе. Савелий наклонился и Клим тихо прошептал:
– Спасибо тебе, Савелий. От себя говорю, жены и детей…
– Еще чего – буркнул тот и смущаясь заорал на матросов – Чего стоите. Тащите вон из шалаша одеяло. Раздеть его надо и укутать. Хотя и лето, а в его состоянии сырым ни как нельзя.
Матросы удивленно взглянули на Савелия, но перечить не стали и беспрекословно выполнили приказание сплавщика.
– Может его в шалаш занести – только и спросили.
– Не надо – ответил Савелий – Пусть тут на воздухе побудет. Скоро поднимется. А вам, ребята, спасибо – добавил он извиняющимся тоном – Мы тут сами справимся.
Матросы собрались на пароход, но тут показалась лодка сплавщика и они решили дождаться обещанного угощения. Десятник проворно привязал лодку и осторожно шагая по пучкам, подошел к мужикам. В руках у него была плетенная корзина.
– Вот угощайтесь – выкладывал десятник содержимое корзины.