Стаб
Шрифт:
Я отшатнулся.
– Спасибо, - раздалось хрипло, и я решил, что ослышался.
– Так вкусно... сразу ясно, что делали персонально для меня. С любовью.
Даже не пытайся.
Я ушёл, не собираясь объяснить, что это вышло случайно.
ГЛАВА 21
Мэтр так и не вернулся тем днём и ночью. И из-за того что крышка люка осталась открытой, я не мог заснуть. Шейн бредил. Он стонал так, что мне самому становилось больно.
Я решил прекратить это мучение и просто закрыть люк. Но когда я подошёл, чтобы попытаться, то расслышал всего три слова. Обрывки фраз, которые сработали на мне покруче болевого приёма.
Сделаю всё... Пожалуйста...
Я вспомнил свой самый позорный провал. Вспомнил Рэймса.
Взяв куртку, я выбежал из дома. Я нащупал в кармане монеты, которые мне дал за фотографию Крис. Я знал, где можно купить обезболивающее и антибиотики, и попёрся в это сомнительное место. Я осознал, что сделал, лишь когда стоял перед люком с пакетом медикаментов в руках.
Какого чёрта я творю?
Разжав руки, я позволил пакету "случайно" упасть вниз. Антисептики, шприцы, таблетки, капсулы с антибиотиками, бинты рассыпались по полу.
– Просто заткнись уже, - пробормотал я, убеждая себя в том, что сделал это лишь для того, чтобы самому уснуть.
Ага, эгоизм и ничего кроме. Ка-а-ак же.
Проснувшись утром, я пришёл в ужас от собственного поступка. Я чуть не свихнулся от страха, когда подходил к люку. Пакета на дне уже не было. Я ждал, что в любой момент излечившийся Шейн выпрыгнет из подвала или выйдет из соседней комнаты и прострелит мне голову.
– О, эти шаги я теперь всюду узнаю, - протянул снизу Шейн, и я отпрянул назад.
– Это же моя спасительница Габ-ри-эль. Я успел сочинить тебе оду, пока помирал тут.
Он начал хрипло горланить о том, как много у него было женщин и что он с ними делал, но ни одна из них не сравниться с Габриэль, потому что до неё ему так и не удалось добраться.
– Заткнись, - бросил я.
Лучше бы он кричал от боли.
– Что поделать, та наркота, которую ты мне вчера подбросила, была такой ядрёной, что я даже написал пару стишков собственной кровью.
Кажется, я начал понимать, почему они с мэтром были друзьями. Их объединяло одинаково паршивое чувство юмора. Интересно, кто с кого брал пример...
– Ну прости пожалуйста.
Какого чёрта я с ним разговариваю?!
– Нет-нет, мне понравилось. Может, у тебя ещё осталось? Я тогда напишу целую исповедь в стихах. О том, как мне жаль, что я всерьёз намеревался... хотя нет, чёрт, мне не жаль, ведь это в порядке вещей.
– Понимаю. Нападение - это хороший тон у чистильщиков. Вот только я не один из вас.
– Если бы ты набросилась на меня в порыве страсти, я бы ни капли не обиделся.
И почему я над этим задумался? Не над тем, чтобы на него накинуться, а почему то, чего хочет он и все, кто меня окружает, не хочу я.
Не хочу ли?
Я вспомнил мэтра, и ноги сами собой подогнулись. Я сел на корточки и спрятал лицо в коленях. В последнее время мне становилось всё труднее. Смотреть на него. Слышать о нём. А теперь даже думать.
Этот ублюдок Шейн всё испортил. Его появление нарушило привычный порядок вещей. Из-за него я теперь не мог воспринимать мэтра так, как раньше.
– Да ты, в самом деле, хочешь этого, - протянул Шейн.
– Но я не настолько самовлюблён, чтобы принять твоё молчание на свой счёт. Я всё думал, что с вами, ребятки, не так... пока до меня не дошло.
Он замолчал.
– Что?
– спросил я, и он тихо рассмеялся.
– Знаешь, кто такая Шахерезада, Габи?
Нет, конечно, я вообще не знал, что это за фигня.
– Это я. Меня ждёт верная смерть, и я могу оттянуть неизбежный конец только тем, что буду рассказывать истории, обрывая их на самом интересном месте.
Да кому сдались твои истории, подумал я. Но с места не сдвинулся.
– Вот только... что-то у меня в горле пересохло.
Судя по всему, этот чувак тоже владел мысленным контролем, потому что через минуту я стоял у подвала с бутылкой в руках. Похоже, мэтр меня не обманывал, люди из пробирки так умеют.
Ка-ко-го чёр-та я де-ла-ю?
Вот что меня интересовало.
Я был сам от себя в шоке, но я опять разжал пальцы, а сила тяжести сделала всё остальное.
Он пил долго, с наслаждением. Часть воды вылил себе на голову.
– Ну и?
– подогнал его я, когда Шейн закончил с душем.
– Что?
Я закрыл глаза и глубоко вздохнул.
– Что ты понял? О нас?
– Что вы живёте здесь, как два педика, но на самом деле вы даже не любовники. Всё намного хуже. Вы - парочка психопатов, которые затеяли убийство одного из самых влиятельных людей планеты.
– Когда я со вздохом "всё ясно" встал, намереваясь уйти, Шахерезада добавила: - А ещё, что ты к нему неровно дышишь, а он тебя не воспринимает всерьёз.
Я остановился.
– О, надеюсь, я не разбил твоё хрупкое девичье сердце? Или ты решила, что вы будете вместе до гроба?
– До твоего, по крайней мере, точно.
– А чей гроб будет следующим?
– Рэймса.
– Отвергнутая женщина, действительно, опасна. Я бы сказал в утешение, что Рэймс, пожалуй, единственный, кто тебя не хочет. Но нет, ещё есть Многорукий. Держать под боком девку и ни разу не воспользоваться, это о чём-то говорит.
Я сделал ещё несколько шагов.