Сталь и камень

Санчес Сильвана Дж.

– Это предполагает сражения? – Она надкусила фрукт.

Усмехнувшись, я ответил:

– Да.

Элоиз склонила голову так, что взгляд ее сверкающих голубых глаз встретился с моим.

– Это опасно? – едва слышно проговорила она.

– Очень, – ответил я, нарочито кивнув.

На мгновение Элоиз затаила дыхание, прежде чем задать вопрос, который был у нас обоих на уме.

– Это поможет выбраться с этого острова?

Мои губы сжались в тонкую линию. Мне следовало верить в свой ответ.

– Поможет.

Решимость

и надежда промелькнули в ее взгляде. Без промедления она произнесла:

– Я согласна. – На губах Элоиз мелькнул намек на улыбку, и она откусила яблоко, наслаждаясь его хрустом.

Я вздрогнул, изумленный ее внезапным согласием.

– Подожди, – начал я, подняв руку в знак возражения. – Разве ты не хочешь сначала узнать подробности?

Элоиз безразлично пожала плечами и шагнула в полосу бледного света, падающего через высокое окно. Натянула шерстяное одеяло на плечи и стройные руки. Свирепый взгляд девушки встретился с моим, и она ответила с холодной решимостью:

– Подробности не имеют значения. Скажи мне, кого убить, и я это сделаю.

Потрясенный ее абсолютной преданностью, я выругался себе под нос и подошел к ней, по пути прихватив яблоко.

– Все гораздо сложнее, – хрипло сказал я. – Я заключил сделку с речной нимфой. Она покажет нам дорогу во дворец Аида. Но есть загвоздка – нам нужно украсть ключ у бога, который обитает поблизости.

Мои слова были встречены хмурым взглядом.

– Украсть ключ? Мы что, теперь воры? – Голос Элоиз был резким, ледяным, в нем слышалось обвинение. – Вот в кого мы превратились?

Я не мог сдержать улыбку при виде ее надутых губок: злиться на Элоиз было невозможно.

– Мы можем сразиться с ним, если хочешь, – шутливо предложил я, надеясь поднять ей настроение.

Ее взглядом можно было разрезать сталь, но я не поддался.

– Раз у нас нет другого выбора, – пробормотала Элоиз, лишь слегка смягчившись.

Воспользовавшись шансом, я закончил рассказ:

– Нимфа сказала, что мы должны сделать все при кровавой луне. Тогда Харона не будет на месте.

Между нами повисло тяжелое молчание, прежде чем Элоиз наконец медленно кивнула.

– Хорошо. Времени предостаточно. Давай составим план.

31. Красавица

Закаты сменяли друг друга, и силы оставляли меня. Я хрипло дышала, то теряя сознание, то приходя в себя. Хотя рана больше не кровоточила, мое плечо пульсировало с неистовой силой. Но я отказывалась сдаваться. Я не могла поддаться своей боли: я должна была продолжать бороться. Так, собрав оставшиеся силы, я продиралась сквозь боль и агонию, пока она не превратилась в ничего не значащую мысль и не отошла на второй план.

Поджав под себя ноги, я прислонилась к неумолимым каменным стенам своей камеры, стараясь сжаться как можно больше. Страх и ужас свернулись клубком в моей груди, словно змеи.

Ночь подходила к концу, и я была совсем одна в темнице этой заброшенной башни.

Единственным звуком, который составлял мне компанию, было царапанье крыс за стенами. Я цеплялась за каждый проблеск надежды, но так ослабла, чувствовала себя такой сломленной… Сколько еще я проведу здесь, прежде чем смогу вернуться к своей жизни в Полуночном дворце? Надежда обрести свободу таяла с каждым днем.

Внезапно меня пронзила жгучая вспышка боли. Мой крик эхом отразился от влажных камней. Я рухнула на ледяную землю, и из моего горла вырвался резкий всхлип. Я почувствовала ее – отвратительную агонию в моем плече, в десять раз сильнее, чем раньше. Казалось, будто клинок моего тюремщика вновь обрушился на меня, и каждая зазубренная грань вновь прорезала мою плоть.

Наконец все закончилось, и тело содрогнулось от боли. Я захрипела, отчаянно пытаясь сделать хоть один вдох.

– Ты все еще жива, – недоверчиво пробормотал мужчина. Нежный тембр был таким же, как и раньше, окутывал, словно бархат, но намекал, что у его обладателя ледяное сердце.

Он стоял у решетки моей камеры, и его сияющие серебристые глаза были устремлены на меня. Мужчина казался совершенно ошеломленным, будто даже в восторге от увиденного. И все же, несмотря на странное восхищение, исходившее от него, что-то зловещее скрывалось в выражении его лица.

Исчезли серебряные доспехи, которые выдавали в нем воина. Вместо этого королевское кроваво-красное одеяние облегало его фигуру, подчеркивая упругие мышцы.

Моя грудь вздымалась с каждым вдохом, голос стал хриплым – я слишком долго молчала.

– Чего ты хочешь?

Он тихо рассмеялся, губы слегка скривились, мужчина продолжал смотреть на меня своим ярким, непроницаемым взглядом.

– Я наблюдал за тобой, – мягко произнес мужчина. – Ты не сдалась, даже в таких условиях… Удивительно.

Я презрительно фыркнула – на деле лишь коротко выдохнула, не разомкнув поджатых губ.

– Это что-то изменит?

Он шагнул внутрь, и грохот его шагов эхом отразился от холодных стен. Металлическая дверь захлопнулась за ним с такой силой, что у меня внутри все сжалось от страха. Я встретилась с ним взглядом и рискнула не выказать ни малейшего признака слабости: ледяные серые глаза смотрели на меня сверху вниз, призывая бросить ему вызов. Его присутствие тяжело давило на меня. Он словно хотел, чтобы я нашла в себе силы противостоять ему.

После целой вечности тягостного молчания мужчина наконец заговорил.

– Тебе пора уходить, – хрипло сказал он.

Мой желудок сжался. Я поднялась на колени, пытаясь осмыслить услышанное. Что за чудо? Могла ли я действительно обрести свободу? Но с чего бы ему вдруг даровать мне ее? Это не имело смысла – если только здесь не было замешано нечто более темное.

Ярость захлестнула меня, и я процедила:

– Однажды ты уже обещал мне свободу. Но ты солгал. Меня больше не одурачишь – я отказываюсь играть в твои странные игры.