Сталь и камень

Санчес Сильвана Дж.

Мы углубились в лес, окутанный туманной дымкой. Голос матери наполнял воздух, словно прекрасная симфония. Она вспоминала моменты нашей прошлой жизни, смех и любовь, которую мы делили вместе до того, как время украло их у нас. Ее истории рисовали яркие картины наслаждения и любви, наполняя меня теплом и ностальгией.

Дорога становилась все коварнее по мере того, как мы углублялись в лес, но я был пленен обманчивой красотой чащи. Мерцающие вечнозеленые растения виднелись сквозь туман, мягкий мох и разноцветные дикие цветы украшали

землю. Холод тумана пронизывал меня, но я был слишком восхищен, чтобы обращать на это внимание: значение имела только мама.

– Филлип, дорогой, – прошептала она, и в ее голосе прозвучала нотка настойчивости. – Подойди ближе. Позволь мне обнять тебя, как раньше. – Знакомый аромат лаванды и апельсинового цвета пропитал воздух и наполнил мои чувства, и я без колебаний шагнул к матери. Желание обнять ее превзошло все разумные доводы.

Когда я обнял мать, что-то сдвинулось у меня под ногами. Фигура моей матери мгновенно замерцала, а ее глаза сверкнули неземным светом, от которого у меня по спине пробежала дрожь.

Слова вырвались из меня, словно мольба.

– Мама, ты всегда была благородной и мудрой королевой. – Мне хотелось застыть в этом моменте. Я знал, что он вполне мог стать последним. – Тебя не должно быть здесь, – продолжил я сквозь стиснутые зубы. Я собрался с духом, чтобы взглянуть правде в глаза. – Ты должна покоиться Элизиуме. – Слезы наполнили глаза, и наконец одна скатилась по щеке. Истина раскрывалась передо мной, как тугая нить.

Женщина, стоявшая передо мной, не была моей матерью. Эта извращенная сцена была ничем иным, как жестокой уловкой Аида, чтобы удержать меня подальше от дворца. Гнев закипел в моих венах, когда я увидел, как фигура растворяется в моих руках. Земля задрожала, и ноги провалились в темную пропасть. Я почувствовал, что падаю, и ахнул, погрузившись в трясину Стигийских болот.

Паника загудела в моих венах, я сопротивлялся неумолимой силе, засасывавшей меня под землю, пытаясь ухватиться за что-то, чтобы спастись.

Но прежде чем я сдался кромешной пустоте, чернильную ночь пронзил голос, как маяк. Крики Элоиз прорвались сквозь какофонию моего страха. Она тоже пала жертвой обмана Аида, и мы оба были обречены, если не сможем найти выход.

Собрав оставшиеся силы, я начал пробиваться вверх – к поверхности, где была Элоиз, жертва той же злой шутки, что и я.

– Элоиз! – в отчаянии позвал я. – Ты в порядке?

– Еще не умерла, – крикнула она в ответ. – Я видела своего отца! Он обманул меня!

– Это был не твой отец! – Я застонал, вырываясь из удушающей хватки трясины. – Это ловушка Аида! – Неукротимая ярость охватила меня, словно лесной пожар.

– Не сопротивляйся, иначе тебя затянет еще глубже! – настойчиво предупредила Элоиз. Ее слова, словно лезвие, вонзились в мое отчаяние.

Я замер и решил приберечь силы, насколько мог, все глубже погружаясь в топь. Ужас грозил одолеть меня, но я крепко

держался за слова Элоиз и надежду, что вместе мы выберемся живыми.

Внезапная тишина опустилась на лес, и я увидел золотое сияние. Из света вышла фигура – прекрасная и царственная, излучающая священную ауру силы и знаний. Ее юное лицо сияло великолепием, неподвластным времени.

Богиня приблизилась ко мне, и одного ее присутствия было достаточно, чтобы заставить Стигийские болота содрогнуться. Ее глаза были пленительного зеленого оттенка с золотыми вкраплениями, и когда она посмотрела на меня, я почувствовал, что она может раскрыть все мои секреты одним взглядом.

Длинные пряди светло-золотистых волос роскошными волнами ниспадали до талии, мерцая, как нити солнечного света.

Один взмах ее руки – и земля под нами задрожала, а проклятая топь начала отступать. Затем богиня заговорила, и голос ее, подобный легкому ветерку, нес обещание свободы.

– Не бойтесь, смертные души, – властно заявила она. – Я не позволю Аиду поймать вас.

Трясина сдвинулась по приказу богини, но я все еще тонул в ней. Грязь кружила вокруг моих лодыжек, с каждой секундой поднимаясь все выше, по мере того как я погружался все глубже. Болото угрожало поглотить меня целиком, как вдруг чья-то рука сжала мою.

Хватка Элоиз была крепкой и уверенной. Я протянул другую руку, наши пальцы переплелись, и когда я выбрался из предательского болота, хватая ртом воздух, наши взгляды встретились. Нас наполнило понимание – в темноте между нами сформировалась особая связь.

Богиня повернулась к нам, и ее лицо озарило неземное сияние. Ее голос был успокаивающей мелодией, переполняющей наши души.

– Будьте осторожнее, – предупредила она, – ибо царство Аида изобилует коварством. Но не бойтесь, ибо вы не одни в своих поисках. Я буду присматривать за вами.

Мы с Элоиз замерли. Ее пристальный взгляд завораживал, мы молчали в благоговейном трепете и восхищении.

– Идите в горы, – велела богиня, и ее голос эхом разнесся по лесу. – Там я спрячу вас от любопытных глаз Темного принца.

Прежде чем я успел поблагодарить богиню или хотя бы спросить ее имя, ее облик начал рассеиваться в тумане, как мимолетный сон. Она растворилась в ночи, но ее прощальные слова шепотом разнеслись по лесу:

– Помните, надежда проведет вас сквозь тени отчаяния. А теперь… БЕГИТЕ!

В этот момент по лесу разнесся оглушительный рев, словно кого-то разгневало ее божественное присутствие. Земля задрожала у нас под ногами, и отдаленный рык хищных существ прогрохотал среди деревьев, заставив нас вздрогнуть от ужаса.

Я схватил Элоиз за руку, и мы побежали не оглядываясь.

Худшее зло Подземного царства наступало нам на пятки, его рычащие звери щелкали челюстями из-за деревьев. Я не осмеливался обернуться, а просто бежал: моим телом управлял страх и дикая решимость.