Сталь разящая
Шрифт:
Чага выпрямилась, держа в руках некий мешочек, и, вручив его Владу, знаками предложила развязать. Тот повиновался и некоторое время тупо смотрел на содержимое мешочка: несимпатичная с виду чаша из обожжённой глины, связка ещё более несимпатичных, сальных на ощупь корешков и завёрнутые в рыжие очёски сколы вулканического стекла.
Видя его тревогу и недоумение, Чага объяснила жестами, что с помощью этих чудовищных приспособлений он всего-навсего должен сбрить себе бороду.
— Зачем?! — ужаснулся Влад и, получив в ответ железное «Надо!», понял, что бороться бессмысленно.
«Уж
…Самоистязание вышло долгое и даже более мучительное, чем представлялось поначалу. Натыкав несчастное лицо жгучим кровоостанавливающим корешком, Влад повернулся к Чаге и увидел, что та сидит на корточках и с бесконечным терпением в глазах подрезает себе волосы с помощью осколка покрупнее. Оттянет прядь и перепиливает потихоньку. Боже…
Потом, как водится, было омовение, а потом Влада откомандировали за хворостом в развороченные металлом дебри неподалёку. Не испытывая уже никаких душевных терзаний, он с лёгким сердцем взял палку с намотанным на неё сыромятным ремнём и, зябко чувствуя изрезанными щеками малейшее прикосновение ветерка, пошёл сквозь цепкий гривастый кустарник.
Нечаянно поглядел под ноги и невольно остановился: суглинок был усеян осколками. Быстро оглянулся и, убедившись, что лагерь надёжно утонул в низинке, упал на колени перед самым крупным (с ноготь большого пальца) обломком.
Ну вот он, твой металл. Он же сталь. Хотя скорее всего никакая это, к чёрту, не сталь… Влад осторожно взял осколок двумя пальцами и поставил на ребро. Да, легковат для стали. Но тоже, видимо, какой-то сплав. Серебристо-белый, коррозии, надо полагать, не подвержен, на изломе зернистый. Эх, один бы такой кусочек да в лабораторию!..
Влад огляделся, не вставая с колен. А крепкая тут, видать, шла рубка! Причём совсем недавно. Странно, что нет ни засохших кустов, ни сломленных веток. Впрочем, виноват, вот как раз одна лежит… Влад поднял обрывок колкой жёлто-зелёной плети, и за ней из почвы потянулись бледные корешки. Понятно. Неплохо приспособились кустики…
Ладно, хорошего понемножку. В конце концов, его посылали за хворостом… Влад встал и, разматывая ремень, направился к сушняку. Разложил на земле и принялся укладывать на него извилистые жёлто-коричневые обломки. С сожалением шевельнул кривую, толстую, как питон, жердину. Толстые ломать не велено, металл услышит. Металл ладно, Бог с ним, а вот Чага услышит… Влад откинул жердину и снова занялся древесной мелочью.
А в самом деле, реагирует металл на звук? Между прочим, вполне вероятно. На взрыв, на реактивный двигатель, на лязг техники… Кстати, толстые ветки сушняка ломаются на удивление легко, но с пушечным треском. Значит, три способа наведения: на электромагнитный эхо-сигнал, на инфракрасное излучение и теперь вот ещё выясняется, что и на звуковые колебания тоже….
Тут ему показалось, что в дебрях жёлто-зелёного клочковатого кустарника лениво перелился металлический блик. Влад повернулся, недоумённо сдвинул брови, и приоткинул колючую спутанную прядь…
Медленно передвигая суставчатые ноги, к причудливо изогнутому осколку направлялся этакий металлический тарантул.
Влад попятился и, слегка ошалев, присел на выщербленный расколовшийся валун. Запросто можно было свихнуться… Они что же, растут?! Это же механизмы!.. Чёрт знает что такое!
А что ещё можно предположить? Существование подземных цехов, каждый из которых выпускает паучков определённого калибра? Бред!.. Влад хорошо помнил снимки, сделанные с орбиты Бальбусом. Его накопители состояли в основном из бесформенного металлического панциря, и всё же достаточно было взглянуть на степенно переступающего паучину, чтобы увидеть его несомненное сходство с теми полуметровыми тварями.
И почему его до сих пор не подбили? Или ползать можно безнаказанно, пока не достигнешь определённой массы?..
Теперь понятно, почему Земля так настойчиво требует высадки! Значит, не просто программа помощи туземцам, а иная, неслыханная технология!.. На каком же уровне они закладывали в этот самый металл информацию?! На кристаллическом? На молекулярном?..
Влад поднял голову и словно в первый раз оглядел сушняк, клубящуюся, как спутанная проволока, рощу, покрытые кустарником холмы. Когда-то здесь были города, дороги, высокие широколиственные леса…
Издали донёсся хрустящий удар и тоненький прерывистый визг, оборванный ещё одним ударом. Чага умерщвляла пойманного на ужин суслика… Лицо Влада болезненно скривилось.
— Эх, вы!.. — укоризненно выговорил он. — Как же вы могли? С такого уровня — и к каменному топору…
Жёлто-зелёный кустарник безмолвствовал, в сушняке за спиной что-то шуршало, надо полагать, всё те же лупоглазые мышки с цепкими коготками.
Влад поднялся и, приблизившись к металлическому паучине, присел над ним на корточки. Слиток с ножками. Ни жвал, ни, естественно, глаз. Спереди, правда, дрожит сияющая капля расплава. Двусуставчатую ножку заносит несколько судорожно, с остановками. Видимо, зашевелись он побыстрее, тут же засекут и разнесут в клочья…
Интересно, как у него устроено брюшко? Влад протянул было руку к облизанной бликом спинке, потом вспомнил лёгкий укол в пальцы, полученный от заползшего за пазуху паучка, и, отодвинувшись, нашарил короткую хворостину. Этот раз в десять больше, следовательно, и разряд у него должен быть соответственно размерам. Эх, замерить бы! Только чем? Хотя… Если в десять раз, то вполне терпимо. В конце концов, каждый сам себе вольтметр…
С этой чеканной мыслью Влад отбросил хворостину и решительно поднёс растопыренную пятерню к блестящему игрушечному механизму… Трещащий хлопок, мышцы скрутила мгновенная судорога, и ослеплённого Влада, отшвырнув, уложило спиной прямо в собранный хворост, благо, сучков у сушняка почти не бывает!
Нет, разряда такой мощности он не ожидал! Какое там в десять раз! Чистая лейденская банка с ножками!..
Он ещё сидел, беспомощно тряся головой, когда к нему, разрывая цепкие кусты, подбежала Чага. Быстро взглянула на него, на усеивающие суглинок осколки, на замершего с поднятой и, кажется, оплавившейся лапкой тарантула, и смуглое лицо её приняло несколько пепельный оттенок.
— Уходим! — бросила она. — Быстро!
Нагнулась, схватила палку с сыромятным ремнём, рванула. Посыпался звонкий сушняк.