Сталин-центр
Шрифт:
Мой собеседник воодушевлялся прямо на глазах. Сделав небольшую паузу, я позволил поработать его воображению, а потом, все так же не опуская взгляда, продолжил:
– Надеюсь, вы понимаете, что цена моих услуг, включая сопутствующие расходы, выйдет не самой демократичной?
Расчет оказался верен. Теперь он был целиком в моих руках.
– Положим, об этом мы сумеем договориться. – Его глаза заблестели. – Но вы же понимаете: мне нужны кое-какие гарантии…
Дальнейшее было для меня уже делом техники. Спустя час я уже мчался в сторону офиса, попутно
Несмотря на то что был уже вечер пятницы и других дел мне не предстояло, я не поехал домой, а направился в офис. Насущной необходимости поступать так у меня не было, ведь механизм был уже запущен и моего вмешательства пока не требовалось. Но дома никто не ждал, а проводить вечер в одиночестве желания не было.
В офисе царила привычная суета, разве что слегка разбавленная ожиданием заветных выходных. Кабинеты, переговорные, обставленные добротной массивной мебелью, дорогие костюмы, сшитые на заказ, и длинноногие миловидные секретарши – все было подобрано специально, чтобы внушать доверие таким, как недавно оставленный мною горе-торговец недвижимостью. Зачастую среди моих клиентов встречались и куда более крупные рыбы. Одним словом, я вынужден был содержать свой пышный, практически королевского вида двор, хотя и ясно осознавал его бесполезность в подавляющем своем большинстве.
– Галь, есть что-то срочное для меня? – осведомился я у своей помощницы – едва ли не единственного ценимого мною сотрудника.
Она посмотрела на меня с плохо скрываемым раздражением и даже с каким-то презрением, а потом отрывисто, с нажимом ответила:
– Нет.
Если бы кто-то другой из моих подчиненных посмел вести себя подобным образом, я бы тут же, не задумываясь, его уволил. Но поступить так с Галиной у меня не хватило бы совести. Быть может, была этому и кое-какая другая причина, но о ней я и сам старался не думать.
Безусловно, зная об этой моей слабости, она ею иногда пользовалась. Хотя, надо отдать ей должное, происходило это не так уж и часто. Я остановился и уставился на нее, силясь понять, что могло вызвать подобные эмоции. Но она повернулась к своему монитору и принялась лихорадочно стучать по клавиатуре.
– Так не годится! – заявил я, когда так и не смог понять причину. – Пойдем поговорим начистоту.
Едва скрывая злость, теперь уже явно заметную, она молча встала и прошла к двери моего кабинета. Я поспешил открыть ее и пропустить Галину вперед.
– Максим, я помню тебя робким, чистоплотным мальчиком, который не вступал в сделку с собственной совестью, – начала она, как только за мной закрылась дверь. – Когда ты успел превратиться в такую мерзкую тварь? Что вообще ты возомнил о себе?
Впервые я слышал от нее такие слова. Конечно, у нас и раньше случались некоторые разногласия, но чтобы дошло до такого… Нельзя было списать
– Ну что же ты молчишь? А? Расскажи мне!
– Да что ты вообще несешь?! – не выдержал я беспричинных нападок.
– Ты еще спрашиваешь?!
Тут ее нервы сдали. Задрожал подбородок, предательски заблестели глаза, плечи затряслись в такт рыданиям. Все еще не понимая, что происходит, я подошел к ней и коснулся плеча.
– Убери свои руки! – выкрикнула она и, словно стряхивая с себя вызывающее лишь отвращение насекомое, сбросила мою руку. – Я увольняюсь.
Тут уже не выдержал я сам. Рывком поднял ее лицо и заставил посмотреть на меня.
– Что происходит, в конце концов? Объясни мне!
Казалось, после этого она пришла в себя.
– Я многое терпела: и когда ты в самом начале прикрывал задницы автоподставщикам, и когда защищал этих, с позволения сказать, букмекеров, и даже когда связался с нефтяниками. Да мало ли что еще! Но тут! Самохин, ты в своем уме? Это же детский дом! Дети! Понимаешь?
Меня словно мокрой рыбиной по лицу ударили. Я искренне не понимал причину этой истерики:
– Но это же не то здание, где они живут…
– Да какая разница?.. – прервала она меня и, наверное увидев в моих глазах непонимание, махнула рукой. – Я не хочу тебя больше видеть.
И она ринулась к выходу. А возле него все еще стоял я, поэтому преградить ей путь не составило никакого труда. Мною овладел гнев.
– Ты не хочешь меня видеть? Ты? Да наоборот! Скройся с моих глаз! Ты уволена!
Я мог бы еще продолжить бушевать, но она не предоставила мне ни единого шанса: вскинув голову, улыбнулась и, грубо оттолкнув меня, словно какую-то грязь, вышла. Хлопнула дверь.
Весь мой заряд злобы моментально улетучился. «Скатертью дорожка!» – проговорил я сквозь зубы и, пройдя по кабинету, уселся за свой стол. Спустя несколько минут работа уже полностью поглотила меня. А через пару дней и место Галины заняла новая секретарша.
3
– Куда ты лезешь?! – опустив стекло, крикнул я какому-то олуху на ржавой «девятке», пытающемуся перестроиться прямо передо мной. – Жди своей очереди!
Рыкнув мотором, мой «порше» продвинулся вперед в пробке, не дав обруганной мною «девятке» завершить маневр. Мне, естественно, никто не возразил: с водителями таких машин обычно не спорят. Раздалась мелодия телефонного звонка.
– Да! – Я ответил, прикрыв окно, чтобы не было посторонних звуков.
– Максим Сергеевич, у нас возникла одна проблема. Требуется ваше участие, – встревоженно проговорил один из моих сотрудников.
– Неужели сами не справитесь? А, Эдик?
– Боюсь, что нет.
– Рассказывай, – смирился я, вздохнув, но, оценив излишнюю официальность тона, которым он со мной разговаривал, спросил: – Или мне лучше самому подъехать?
– Я думаю, это будет правильнее всего. – И после небольшой паузы как-то немного странно добавил: – И чем быстрее, тем лучше.