Сталин и Мао. Два вождя
Шрифт:
Статья 6
Настоящий договор вступает в силу немедленно со дня его ратификации; обмен ратификационными грамотами будет произведен в Пекине.
Настоящий договор остается в силе в течение 30 лет, причем если одна из Договаривающихся Сторон за год до истечения срока не заявит о желании денонсировать договор, то он будет продолжать оставаться в силе в течение 5 лет и в соответствии с этим правилом будет пролонгироваться.
Составлено в г. Москве 14 февраля 1950 года в двух экземплярах, каждый на русском и китайском языках, причем
По уполномочию Президиума Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик А. Вышинский
По уполномочию Центрального народного правительства Китайской Народной Республики Чжоу Эньлай».[326]
В литературе, изданной в КНР, утверждалось, что проект советско-китайского договора о дружбе, союзе и взаимной помощи был составлен на основе принципов, определенных в ходе обмена мнениями между Сталиным и Мао Цзэдуном, а также Чжоу Эньлаем. Работа над самим документом началась с того, что советская сторона, учитывая основные идеи, выдвинутые Чжоу Эньлаем, и его мнение относительно основного содержания договора, изложенное в его выступлении, представила на рассмотрение китайской делегации свой проект договора.
Чжоу Эньлай, ознакомившись с этим проектом, сказал: «Так не пойдет. Сюда не включено многое из того, о чем я говорил. Надо будет вносить поправки».
Чжоу Эньлай сначала посоветовался с Ван Цзясяном, Ли Фучунем, Чэнь Бода, а затем доложил о ситуации Мао Цзэдуну.
Мао Цзэдун прочитал проект договора, представленный советской стороной, и отрицательно покачал головой: «Это не годится. Давайте мы сами составим свой проект!»
После этого Чжоу Эньлай за два дня подготовил новый проект договора, который Ши Чжэ быстро перевел на русский язык. Затем проект был передан советской стороне для внесения поправок. Советская сторона, ознакомившись с проектом, выразила удовлетворение. Представленный китайской стороной проект, после внесения в него небольших изменений, был одобрен советской стороной.
Первоначально договор носил следующее наименование: «Договор о дружбе и союзе между СССР и КНР». Иначе говоря, советская сторона предложила то же самое наименование, которое носил и договор, подписанный СССР и Китайской Республикой в 1945 году. Чжоу Эньлай предложил внести в наименование договора слова «и взаимной помощи». Мао Цзэдун одобрил мысль Чжоу Эньлая: «Было бы хорошо добавить слова “и взаимной помощи”, потому что здесь выражена идея равенства, равноправия и взаимной выгоды, интересов обеих сторон; речь идет о взаимно оказываемой помощи!» В результате, так как советская сторона приняла эту поправку, договор и получил свое окончательное официальное наименование: «Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи между СССР и КНР».
Китайская сторона в работах, посвященных истории подписания договора, утверждает, что именно благодаря настойчивости Мао Цзэдуна и китайской стороны был заключен и сам договор и был определен тридцатилетний срок его действия. Китайская сторона также признавала, что этот договор сыграл позитивную роль и в сдерживании возрождения японского милитаризма, и в защите независимости Нового Китая.
Спустя некоторое время после подписания договора Сталин дал в Кремле банкет в узком составе. На банкет были приглашены Мао Цзэдун, Чжоу Эньлай, другие китайские гости, а также руководитель Вьетнама Хо Ши Мин.
Во время банкета Хо Ши Мин обратился к Сталину: «Товарищ Сталин, мне бы хотелось получить ваши указания».
Сталин улыбнулся: «Почему это вы у меня просите указаний. Я всего-навсего председатель Совета Министров, а вы — глава государства. Вы по чину выше, чем я. Это мне следует просить у вас указаний».
Хо Ши Мин как бы в шутку продолжил: «Вот вы подписали договор с китайскими товарищами. Давайте воспользуемся тем случаем, что я нахожусь здесь, и давайте мы с вами подпишем тоже договор!»
Сталин сказал: «Вы прибыли к нам тайно. Как же мы можем с вами подписывать договор? Ведь люди могут спросить, а этот откуда свалился?»
Хо Ши Мин с юмором ответил: «Ну, это просто. Давайте самолет, грузите меня на него, поднимайте в небо; пусть он там сделает круг, а вы пошлите на аэродром кого-нибудь встречать меня. А потом опубликуйте в газетах сообщение об этом. Разве мы таким образом не сможем легализовать мой визит? А уж затем наши два государства могли бы и договор подписать!»
Сталин ничего не сказал на это. Он затянулся дымом, улыбнулся и промолвил: «Да, у вас, людей Востока, большая сила воображения».
Так Сталин в присутствии Мао Цзэдуна прозрачно намекнул на условность рассуждений о «калибре» первых руководителей компартий и соответствующих стран, а также на то, что сам он прочно стоит на почве реальности, но вынужден иметь дело с такими руководителями стран Востока, которых отличает «большая сила воображения» и которые иной раз просто живут в воображаемом мире своих размышлений.
Подчеркнем, что первая статья советско-китайского договора о дружбе, союзе и взаимной помощи гласила: «Обе Договаривающиеся Стороны обязуются, что ими совместно будут предприниматься все имеющиеся в их распоряжении необходимые меры в целях недопущения повторения агрессии и нарушения мира со стороны Японии или любого другого государства, которое прямо или косвенно объединилось бы с Японией в актах агрессии. В случае, если одна из Договаривающихся Сторон подвергнется нападению со стороны Японии или союзных с ней государств, и она окажется, таким образом, в состоянии войны, то другая Договаривающаяся Сторона немедленно окажет военную и иную помощь всеми имеющимися в ее распоряжении средствами».
26—1897
После возвращения из СССР Мао Цзэдун председательствовал на заседании правительства КНР, которое состоялось 11 апреля 1950 года. На этом заседании Чжоу Эньлай выступил с докладом о советско-китайском договоре. На заседании после обсуждения договор был утвержден или ратифицирован. (Кстати, кинодокументы свидетельствуют о том, что Мао Цзэдун поставил на голосование этот вопрос. Все присутствовавшие подняли руки, кроме Мао Цзэдуна.) На этом заседании Мао Цзэдун, в частности, отметил следующее: