Сталин и Мао. Два вождя
Шрифт:
Сталин и Мао Цзэдун в ходе банкета желали друг другу здоровья. Прием продолжался допоздна. [329]
Существует свидетельство историка, изучавшего архивные документы, что прием 14 февраля 1950 года устраивал в гостинице «Метрополь» в Москве не посол КНР Ван Цзясян, а премьер ГАС КНР Чжоу Эньлай. При этом Чжоу Эньлай приглашал Сталина на свой прием «вместе с супругой». [330]
Вряд ли можно предположить, что Мао Цзэдун и Чжоу Эньлай не знали о семейном положении Сталина. Нельзя исключать и того, что это был мелкий укол с их стороны, проявление желания хотя бы немного и тут уязвить Сталина (тем более что Чжоу Эньлай, устраивая другой прием от своего имени
Уже упоминавшийся выше Н. Т. Федоренко в своих воспоминаниях привел тоже описание этого приема и того, что ему предшествовало.
Н. Т. Федоренко писал:
«— Нам хотелось бы, товарищ Сталин, устроить небольшой прием после подписания договора, — обратился Мао Цзэдун с просьбой во время очередной встречи.
— Естественно, — сказал хозяин.
—Но не в Кремле, а в другом месте, например в «Метрополе».
— А почему не в Кремле?
— Видите ли, товарищ Сталин, Кремль — это место государственных приемов Советского правительства. Это не совсем подходит для нашей страны — суверенного государства...
— Да, но я никогда не бываю на приемах в ресторанах и не посещаю иностранных посольств. Никогда...
— Наш прием без вас, товарищ Сталин... Нет, нет, просто немыслимо. Мы вас просим, очень просим, пожалуйста, согласитесь, — настаивал Мао Цзэдун.
Наступила пауза. Сталин не спешил с ответом. Он как бы сосредоточивался. Мао Цзэдун исповедально ждал согласия хозяина, не сводя с него глаз.
— Хорошо, товарищ Мао Цзэдун, я приду, если вы этого так хотите, — произнес наконец Сталин и заговорил на другую тему».
Н. Т. Федоренко по указанию охраны встречал Сталина у гардероба при входе в зал ресторана «Метрополь».
Сталин разделся и спросил:
«— Как тут дела, все в сборе?
— Да, товарищ Мао Цзэдун и другие китайские друзья уже давно на месте, ожидают вас.
— В таком случае — ведите меня, — сказал он и прикоснулся рукой к моему плечу.
Ясопроводил Сталина в банкетный зал, где его встретили громкими рукоплесканиями и шумными возгласами восторга. Это было всеобщее ликование — и мрачных пессимистов, и очень осторожных оптимистов.
На какой-то миг Сталин остановился, окинул взглядом собравшихся, затем попросил провести его к Мао Цзэдуну, который стоял за длинным столом “президиума”. Они поздоровались, пожали друг другу руки и обменялись общими фразами относительно здоровья и дел. Затем китайские товарищи во главе с Чжоу Эньлаем начали подходить к Сталину, чтобы поздороваться и обменяться рукопожатиями. Настроение у всех было приподнятое. В некотором отдалении стояли Берия, Маленков, Хрущев, Ворошилов, Микоян, Шверник, Суслов, Булганин.
Все с нетерпением ждали самого главного — слова Сталина. Именно он должен и может сказать нечто сокровенное, что выразит истину момента, глубокий смысл исторического события. И это мгновение наступило. Прикоснувшись к бокалу с вином, Сталин сделал жест рукой — внимание:
— Дорогие товарищи, мы должны быть благодарны истории за то, что она дала нам такого выдающегося марксиста-ле-нинца, неустрашимого коммуниста Мао Цзэдуна. За его здоровье и успехи, до дна, товарищи!» [331 ]
Вероятно, что в этот день или несколько ранее Мао Цзэдун получил от Сталина и некоторые советы по ведению дел внутри страны. Об этом говорит тот факт, что Мао Цзэдун и Чжоу Эньлай в телеграмме от 17 февраля 1950 года, адресованной Лю Шаоци, передали предложение, высказанное Сталиным в беседе с ними и состоявшее в том, что, во-первых, было бы целесообразно разделить на два этапа процесс распределения помещичьей земли и имущества и распределения имущества богатых крестьян и, во-вторых, что в настоящее время не следует конфисковывать землю и имущество богатых крестьян. [332]
Очевидно, что остается скрытым характер отношений Сталина и Мао Цзэдуна там, где речь шла о «золоте партии», о финансовых взаимоотношениях. Здесь пока известно немногое.
В свое время Сталин на протяжении многих лет оказывал прямую помощь Мао Цзэдуну, Киткомпартии, причем деньги передавались и непосредственно Мао Цзэдуну в Яньани, и, в частности, Чжоу Эньлаю в Чунцине наличными.
После образования КНР произошли изменения. Теперь уже Мао Цзэдун был обязан вносить наличные деньги, валюту, в фонд помощи зарубежным компартиям, причем этим фондом на практике распоряжался Сталин.
В частности, в письме к Мао Цзэдуну в феврале 1953 года (одно из последних при жизни Сталина в Пекин) утверждалось: «Работа западноевропейских компартий, вроде французской, итальянской, английской, слишком усложнилась. Эти компартии требуют гораздо большей помощи, чем до сих пор... Компартия Советского Союза решила увеличить свой взнос в фонд (поддержки мирового коммунистического движения. — Ю. Г.)и считает необходимым внести вместо 800 тысяч долларов в год 1 млн 300 тыс.
Если КПК внесет на 1953 год 1 млн 100 тыс. долларов, то можно будет удовлетворить потребности указанных партий. Ждем ответа». Мао тут же дал согласие: «Передадим Панюшкину наличными». [333]
17 февраля Мао Цзэдун, Чжоу Эньлай и китайская делегация отбыли из Москвы. Их провожал Молотов. Он говорил, что Мао Цзэдуну следует обратить особое внимание на необходимость беречь свое здоровье; беречь здоровье везде: и в дороге, и по возвращении на родину. Молотов подчеркнул, что Сталин несколько раз наказывал ему сказать это Мао Цзэдуну. Молотов также заметил, что следовало бы должным образом обеспечивать охрану Мао Цзэдуна. Это, сказал он, наше вам напутствие. [334]
Советская сторона действительно оказала содействие китайской стороне в организации охраны Мао Цзэдуна. Эта помощь носила всесторонний характер и касалась даже мелочей. В результате при организации охраны Мао Цзэдуна было обеспечено сочетание собственно китайских методов с методами, заимствованными в СССР. Возможно, что именно благодаря этому в работе охраны Мао Цзэдуна вплоть до его кончины не было сбоев.
На перроне при отъезде Мао Цзэдун в своей речи сказал следующее:
«Я и делегация Китая, а также товарищ Чжоу Эньлай и другие провели встречи в Москве с генералиссимусом Сталиным и другими ответственными товарищами из правительства Советского Союза. Трудно даже подобрать такие слова, которыми можно было бы должным образом охарактеризовать установившиеся между нами полное взаимопонимание и глубокую дружбу, основывающиеся на коренных интересах народов двух наших великих стран. Все смогут быть свидетелями того, что закрепленная в уже подписанном договоре сплоченность народов двух наших великих стран, Китая и Советского Союза, является вечной и нерушимой, никто не может нас разделить. Причем эта сплоченность будет не только с неизбежностью оказывать свое влияние, способствуя расцвету обоих наших государств, Китая и Советского Союза, СССР и КНР, но она будет также с неизбежностью оказывать влияние на будущее человечества, будет оказывать влияние на победу дела мира и справедливости во всем мире».