Сталин. Большая книга о нем
Шрифт:
признал Израиль, но и помог ему отбить удар соседних арабских стран: англичане и французы
попытались руками своих колоний уничтожить угрозу своему владычеству. Советские боевые
офицеры отправлялись на историческую родину по прямым приказам командования.
Чехословакия, чутко прислушавшись к настоятельному совету из Москвы, по символической
цене продала Израилю все оружие, боевую технику и боеприпасы, выпущенные по немецкому
заказу во время Второй мировой
войск, отрезавшего заказчика от производителя. Кстати, значительную часть этого оружия
перевезли в Израиль американские военные летчики, официально уволившиеся из ВВС (по
выполнении боевого задания их приняли обратно на службу) и выкупившие свои транспортные
самолеты по доллару за штуку (в СГА закон запрещает государству получать или отдавать
бесплатно). Но по окончании боевых действий Израиль полностью переориентировался на СГА:
новое государство остро нуждалось во всем подряд, а получить необходимое можно было
только из-за океана, но не из нашей — разоренной в войне — страны. Тогда СССР
воспользовался первым же удобным поводом для полного разрыва дипломатических отношений
с Израилем, а внутри страны поползли слухи об использовании советских евреев как вражеских
агентов. Сам Джугашвили, насколько можно судить по всей его биографии, не видел в евреях
как народе ничего плохого, но счел полезным принудить Израиль к возвращению в орбиту
интересов СССР любыми — в том числе и морально сомнительными — средствами. Как и
следовало ожидать, принуждение сорвалось (мало на свете народов упрямее евреев), но обе
стороны понесли тяжелые моральные и финансовые потери.
Отношения со странами, попавшими в сферу непосредственного влияния СССР, также
развивались сложно и неоднозначно. Первоначально Джугашвили считал возможным и даже
предпочтительным создание там неких промежуточных вариантов государственного устройства
— многопартийных и многоукладных. Но довольно скоро возобладало унификаторство. В какой
мере оно порождено логикой противостояния двух политических лагерей, а в какой вызвано
тягой к упрощению системы управления — пока не выяснено.
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
387
Под конец жизни Джугашвили стал куда менее склонен к длительным исследованиям
сложных вопросов, обсуждениям с коллегами, привлечению экспертов. Некоторые
исследователи полагают это следствием самоуверенности вследствие накопления опыта верных
решений и похвал сотрудников. Кое-кто даже считает, что Джугашвили постигло возрастное
ослабление
осуществления всего намеченного и стал экономить на согласованиях. Как известно всякому
военному, посредственное быстрое решение лучше идеального, но запоздалого. А наследников,
способных осуществить все его планы, он, похоже, не видел. Да и вряд ли они возможны:
любой политик располагает собственными планами, убеждениями и намерениями, так что вряд
ли согласится ограничиться ролью исполнителя проектов предыдущего руководителя.
Правда, все созданное при Джугашвили (и в значительной мере под его руководством)
сохранилось и послужило опорой для дальнейшего развития. Но само это развитие
сопровождалось изрядными зигзагами, продиктованными не в последнюю очередь желанием
дистанцироваться от великого предшественника и доказать собственные возможности
преемников. В частности, потому, что его стратегическое стремление жертвовать малыми
преимуществами сегодня ради больших преимуществ завтра выглядит с тактической точки
зрения неоправданной жесткостью, а порой и жестокостью, тем не менее деятельность
Джугашвили — замечательный пример удачного проявления главного стратегического
стремления, сформулированного нами так: оказывать максимальное влияние на мир и сводить к
минимуму влияние мира на себя. Этот принцип должен воплощаться и впредь в любой
достаточно содержательной и дальновидной деятельности.
Из приведенного выше примера создания нового танка видно: Джугашвили несомненно
понимал важность обратной связи. Есть и множество иных свидетельств того, как он
радикально перерабатывал уже намеченные предложения и планы под воздействием вновь
поступающих сведений — в том числе и от людей, пребывающих в опале (так, идея
пикирующего четырехмоторного бомбардировщика, предложенная великому авиаконструктору
Андрею Николаевичу Туполеву, отбывающему срок за самоуправство при распоряжении
казенными деньгами, была им обоснованно отвергнута и больше не появлялась).
Но старые соратники, раз за разом убеждаясь в его правоте, постепенно вовсе перестали
всерьез исследовать вопросы, выходящие за пределы их прямых служебных обязанностей,
всецело полагаясь на вождя. Образовался порочный круг положительной обратной связи, все
более утверждающей самого Джугашвили в ощущении собственной мудрости и
дальновидности. Постепенно он вовсе перестал советоваться как раз с теми, кто в силу своего