Сталин. Большая книга о нем
Шрифт:
Годы спустя это письмо очень поможет нашей семье.
Деда не стало в 1939 году. Его место в ансамбле занял мой отец Давид, который был не
только замечательным певцом, но и очень хорошим руководителем.
Я храню большую фотографию, на которой запечатлен весь коллектив под руководством
Давида Кавсадзе. На первом плане — отец и тогдашний председатель комитета по культуре
Грузии. Только отец стоит на несколько сантиметров впереди него. Подобная вольность стоила
отцу
Когда началась война, все танцоры и певцы ансамбля Кавсадзе получили бронь. Не было
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
56
ее только у руководителя, моего отца. И его призвали на фронт. Потом выяснилось, что бронь на
него, конечно же, была. Вот только по каким-то причинам ее не смогли вовремя обнаружить.
Понятно, что таким образом председатель комитета по культуре отомстил отцу.
В 1942 году под Керчью было страшное сражение. Очевидцы рассказывали, что даже
море горело. Причем в буквальном смысле — была разлита нефть и все вокруг полыхало. Отец
принял участие в той битве. Она напоминала гражданскую войну, так как на стороне немцев
воевали грузины, вступившие в ряды отряда «Белый Георгий», которым обещали, что после
победы Гитлера Грузии будет возвращена независимость.
К нам в Тбилиси пришла похоронка. Целый год мама получала дополнительную пенсию.
А потом оказалось, что отец жив.
На самом деле он попал в плен. Немцы тогда предложили всем пленным грузинам: «Если
у вас за границей есть родственники или знакомые, пусть они напишут нам и мы вас
освободим». Фашисты настолько были уверены в своей скорой победе, что иногда совершали
такие вот неожиданные поступки.
У отца родственников за границей не было. Но друзья были — те, кто покинул Грузию в
1921 году после того, как страна потеряла свою независимость и стала одной из советских
республик.
Имя Давида Кавсадзе знали за границей, и кто-то написал письмо, что готов взять отца к
себе. И его не только освободили, но и предложили создать из пленных такой же ансамбль,
каким отец руководил в Грузии. Он ходил по лагерям смерти и искал грузин. Заходил в барак,
обитатели которого вот-вот должны были отправиться в газовую камеру, и по-грузински
говорил: «Если есть грузины, выходите». И ему порой отвечали: «Я армянин из Авлабара», «Я
азербайджанец из Кахети», «Я еврей из Кутаиси», «Я русский из Сололаки». И всем им отец
говорил: «Выходи».
Когда какой-то немецкий офицер выразил неудовольствие, зачем отцу так много народа,
папа ответил: «Сначала надо собрать людей, а потом уже решим — кто способный, а кто —
нет». И
бежать.
Когда я уже стал актером и приехал на гастроли в Австралию, ко мне подошел один
человек. «Вы ведь сын Давида Кавсадзе? Ваш отец спас мне жизнь». Он пригласил меня в гости
и за накрытым столом поведал историю своего спасения. «Я вышел из строя, но честно
признался, что петь не умею. И ваш отец сказал, чтобы я не переживал, а поправлялся и бежал
при первой возможности. Так я в итоге и оказался в Австралии».
Одним словом, отец создал ансамбль. Новоявленных артистов одели в грузинские
национальные костюмы и позволяли устраивать концерты. А нам в Тбилиси сообщили, что наш
отец не пал смертью храбрых, а попал в плен. А это означает, что он — изменник Родины и
никакая пенсия нам не полагается.
Мало того, маму обязали вернуть те деньги, которые она успела получить за то время,
пока отец считался погибшим. Я хорошо помню, мне тогда было семь лет, как мама из своей и
без того скудной зарплаты возвращала деньги. Мы едва могли сводить концы с концами. Но все
равно мы были счастливы — наш отец был жив.
Однажды ночью в дверь кто-то постучал. Мама открыла дверь, но никого не увидела.
Лишь на коврике белел маленький лист бумаги. Оказалось, это была фотография, на которой
был изображен отец и его новый коллектив.
Окончание войны в 1945 году отец встретил в Париже, где его ансамбль пользовался
большим успехом. Их уже собирались отправить на гастроли в Америку, как к отцу явился
какой-то человек и принялся убеждать его вернуться в Советский Союз. Там, мол, его давно
простили и он сможет воссоединиться со своей семьей и трудиться на благо родины. И отец
поверил этим обещаниям.
Приехав в Москву, он первым делом отправился к Михаилу Чиаурели (знаменитому
кинорежиссеру, снявшему несколько фильмов о Сталине. — И.О. ). Тот попытался убедить отца
не ездить в Тбилиси. Один из любимцев Сталина, Чиаурели знал, что в Грузии отца обязательно
арестуют. Но прямо сказать об этом он не мог. Равно как и уговорить отца остаться в Москве.
А случись это, вся его жизнь могла бы сложиться иначе. Чиаурели мог бы взять его на
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
57
одну из встреч с вождем и там представить как сына того самого Сандро Кавсадзе, которого так
любил Сталин. После этого отца бы никто пальцем тронуть не посмел. Но все произошло