Сталин. Кто предал вождя накануне войны?

Козинкин Олег Юрьевич

ЛВО — директива НКО ГШ на разработку ПП № 503913ов/сс от 14.05–1941 г. — отработать к 30 (?) мая. — ПП №? (ЦАМО, ф. 16, оп. 2951, д. 242, л.) поступил в ГШ 10.06.1941 г.

А Одесский ВО, в котором наиболее чётко выполняли приказы Москвы и лучше всех подготовились к нападению врага, свой ПП представил в Генштаб аж к 20 июня.

Почему отработанные к началу июня планы обороны не сразу отправлялись в Генштаб? Причины могут быть разные. Одна наиболее и достаточно существенная, которая не позволяет в данном случае увлекаться обвинением комокругов в саботаже, — это та, что ПП меняются и дополняются в том числе по разведданным о противнике. В мае — июне и наши войска выдвигались к границе, и вермахт постоянно наращивал свою группировку вторжения. У командующих западных округов была объективная потребность максимально

использовать сведения о немецких войсках в уточняемых планах прикрытия и обороны своих округов. Так что, возможно, командующие запокругов получили из Москвы разрешение на уточнение этих ПП с целью их более полной отработки и, скорее всего, команду-разрешение прислать эти планы на утверждение в ГШ позже: ПрибОВО и ЗапОВО — 11–12 июня; КОВО и ОдВО — 19–20 июня! Опять же — в любом случае ПП на подпись наркому приносят не в один день. Ведь они достаточно объёмны, и их, прежде чем представить наркому на подпись, проверяют в ГШ те, кому положено, и на это требуется время. Но всё же удивляет, что отработанные к концу мая — в начале июня и подписанные уже в округах ПП начали отправлять в Генштаб только после 10 июня. И эти сроки утверждения установил именно нарком и начальник Генштаба. Тем более что отправленные в НКО после 10 июня ПП округов, законченные к концу мая, уже не изменялись…

Но самое важное — наличие или отсутствие подписи Жукова с Тимошенко на этих уточнённых планах особо не влияют на боеспособность округов, и начало войны в том же Одесском ВО показало это. И отсутствие подписей наркома и начальника Генштаба на планах прикрытия к 22 июня не было преступлением. На момент подписания плана в округе все должностные лица от комполка и выше также должны были иметь свои отработанные уточнённые планы, которые хранились у них в сейфах, в рабочих тетрадях. В это же время отрабатывались и «красные пакеты» для частей. Но их утверждать должны были в штабах округов, и время утверждения окружных планов в Москве уже играло роль — только после подписания в ГШ окружных планов обороны в округах могли подписать и утвердить «красные пакеты» для своих частей и вернуть их в части. Вот тут и можно обвинять Жукова и Тимошенко в том, что они не в начале июня принимали ПП, которые в принципе были уже готовы к концу мая — началу июня, а перенесли их утверждение на середину июня и позже! Но ещё раз напомню: некоторые новые майские планы не сильно отличались от предыдущих, апрельских, особенно на уровне корпусов и дивизий, что подтверждает и исследователь архивов С.Л. Чекунов: «Майские ПП в основе своей НИЧЕМ не отличались от предыдущих».

Так что, даже действуя по ним, командиры приграничных дивизий в принципе могли свою задачу выполнить. Но для некоторых округов апрельские планы сильно отличались от новых майских. Например, для ЗапОВО. Но повторяю: не отсутствие подписей Тимошенко и Жукова на ПП было проблемой. Преступлением оказалось то, что, как показали потом командиры от дивизии до армии западных округов, им-то как раз Павловы и не довели вообще директивы от 5–14 мая о разработке этих новых планов прикрытия!

В реальности свои планы в округах отработали ещё на основе декабрьских директив 1940 года, сочинённых по «Соображениям…» от октября — ноября 1940 года и утверждённых Сталиным. А потом всю весну шло уточнение и переработка планов обороны в соответствии с постоянно меняющейся обстановкой на западных границах и воззрениями Генштаба (и наркомата обороны) на возможные планы Германии — рассматривались различные удары по СССР. И в этом нет ничего особенного — обычная рутинная работа штабов. Тем более уточнения должны были проводиться и из-за того, что в эти месяцы также шло наращивание численности РККА вообще и западных округов в частности — вводились новые соединения и для них ставились свои задачи…

Можно сказать, что формально резуны правы — планы обороны не были утверждены, и значит, их вроде как не было. Но это не так. Не так просто. «Соображения…» от октября 1940 года утверждены были, а вот следующие, мартовские и прочие, — нет.

Возможно, «Соображения …» от марта 1941 года не подписали ещё и из-за того, что военно-политическая обстановка в мире и на немецкой стороне менялась ежедневно и вносить поправки в планы прикрытия и обороны госграницы, которые корректируются после появления скорректированных «Соображений…», можно чуть не каждый день. А вот переписывать и переутверждать каждый месяц «Соображения о стратегическом развертывании войск…» — ненужный «геморрой».

Тут стоит немного отвлечься и сказать что резуны (поголовно) уверяют окружающих, что и план от 15 мая, и «Соображения…» от 11 марта 1941 года — это документы и планы Сталина и СССР на нанесение удара по Германии первыми. То есть это планы

нападения! К этой компании примыкают и историк М. Мельтюхов и его сторонники-поклонники. Но Мельтюхов в своей книге «Упущенный шанс Сталина» хотя бы несколько лет назад считал «Соображения…» Шапошникова — Мерецкова от августа — октября 1940 года ещё вроде как оборонительными. Однако 19 июня 2011 года в д/ф Пивоварова «22 июня. Роковые решения», показанном по НТВ, Мельтюхов сподобился на пару с М. Солониным заявить, что агрессивная политика Сталина по нанесению превентивного удара (нападению на Гитлера первыми) началась уже с «Соображений…» Шапошникова от августа 1940 года!

То, что творил Мельтюхов на пару с Солониным в этом фильме Пивоварова, иначе как шулерством не назовёшь. Ведь эти историки умудрились просто выбросить начало «Соображений…» Шапошникова, в котором говорится, что это на СССР собирается нападать враг:

«III. Вероятные оперативные планы противников»:

«против Советского Союза на Западе может быть развёрнуто…», «Германия… развернёт свои главные силы… с тем, чтобы из Восточной Пруссии через Литву нанести и развить главный удар в направлении на Ригу, на Ковно и далее на Двинск, Полоцк или на Ковно, Вильно и далее на Минск. Одновременно необходимо ожидать ударов на фронт…».

То есть в самом начале «Соображений…» Б.М. Шапошникова от августа 1940 года чётко сказано, кто нападает первым и кто агрессор! Но Мельтюхов с Солониным этого «не заметили» и сразу перешли к пункту «V. Основы стратегического развёртывания», который просто переврали по сути. Ведь в этом пункте указано, повторю, что «основной задачей наших войск является — нанесение поражения германским силам, сосредоточивающимся в Восточной ПРУССИИ и в районе Варшавы: вспомогательным ударом нанести поражение группировке противника в районе Ивангород. Люблин, Грубешов. Томашев. Сандомир…» То есть по войскам, находящимся в В. Пруссии и под Варшавой.

Но Мельтюхов на пару с Солониным немного «слукавили», а точнее, просто не стали сообщать зрителю, что «Соображения…» — это, конечно, важный документ, но воевать всё же будут по планам, разработанным после него в приграничных округах! И при этом эти резуны умудрились переврать самое важное — они заявили, что уже в «Соображениях…» от «июля [?] 1940 года» главным считался удар через Украину по южной Польше. И преподнесли этот удар именно как удар первыми по Германии со стороны СССР! А ведь в «Соображениях…» чётко прописано, что Шапошников — Мерецков считали главным в ударе Германии: «Основным, наиболее политически выгодным для Германии, а следовательно, и наиболее вероятным является 1-й вариант её действий, т.е. с развёртыванием главных сил немецкой армии к северу от устья р. Сан». Удар по Украине в этом документе предполагается, но толком не рассматривается.

Всё-таки «резунизм», и правда, заразная болезнь и не слишком хорошо влияет на неокрепшие умы…

Примечание. Разбору «Соображений…» от 11 марта 1941 года историк М. Мельтюхов посвятил целую книгу — «Упущенный шанс Сталина» (эта книга подробно разбирается в книге «Адвокаты Гитлера», гл. «Новые резуны»). Там он заявил, что в этих «Соображениях…» указан срок нашего нападения первыми на Германию — 12 июня. Но если уж Мельтюхов уверяет, что там была обозначена дата нападения СССР на Германию — «Наступление начать 12.6», 12 июня 1941 года, то стоило бы привести полную цитату из этого документа, а точнее — фотокопию той страницы, где эта фраза написана (говорят, эта пометка сделана на обратной стороне одного из листов документа), с указанием архивных данных документа и т.п. Это ведь сообщает М.А. Гареев в труде «Неоднозначные страницы войны. Очерки о проблемных вопросах Великой Отечественной войны», М.: Воениздат, 1995, с. 93: «…в Докладе от 11 марта 1941 года (в той части, которая не опубликована) рукой Ватутина вписана фраза: “Наступление начать 12.6”…»!

Ведь это же сенсация: Мельтюхов нашёл подтверждение агрессивных планов СССР и Сталина! Однако он почему-то фотокопию документа не привёл, ограничился таким заявлением: «Точный срок начала наступления, как известно, определяется стороной, которая планирует располагать инициативой начала боевых действий. Правда, этот срок не был выдержан, но его появление в документе очень показательно, как и то, что это единственный документ советского планирования, который опубликован в новейшем документальном сборнике в извлечении».