Сталин
Шрифт:
Он потребовал от партократии перестроиться и даже быть готовыми к замене более образованными кадрами. Другими словами, он, подобно Ивану Грозному, намеревался вытеснить старых «бояр» молодыми «дворянами».
В резолюции по его докладу эта мысль выражалась предельно ясно: «наши партийные руководители» перестали замечать «наши недостатки»; отходят от «прямой ответственности» перед рядовыми коммунистами; отбросили принцип выборности руководства; «страдают отсутствием должного внимания к людям»; «искусственно создается недовольство и озлобление».
Услышав это, любой член ЦК мог подумать: «Эдак в любую минуту
На основании этой резолюции альтернативными выборами можно было полностью перекроить политическую обстановку в стране. И любой член ЦК наверняка ощутил тревогу за свое будущее, которое отныне представлялось вовсе не светлым.
А чем можно было возразить Сталину?
За десять лет, с 1927 по 1937 год, под его руководством Советский Союз победно прошел путь индустриализации, для чего другим странам понадобилось 100 лет. Он разгромил оппозицию. Он ведет борьбу с империалистами в Китае и Испании. Он — символический центр мирового противостояния фашизму.
Так чем же ему возразить?
Сказать, что надо передохнуть, попробовать пожить в свое удовольствие? Этого не скажешь. Но кроме этого, и сказать-то в общем нечего.
Большинству членов ЦК оставалось одно — пассивно сопротивляться новшествам и пытаться использовать свое численное превосходство.
Обратим внимание, что на пленуме не было кандидата в члены ЦК маршала Тухачевского. Все остальные военачальники — присутствовали.
Глава сорок вторая
После февральско-мартовского пленума сталинская группа имела все возможности довести начатую перестройку до конца. Она опиралась на конституцию, решения пленума и к тому же располагала тактическим оружием (необходимостью борьбы с троцкистами и «вредителями»).
Однако история не дала Сталину этого шанса. Попросту говоря, у него не хватило ни кадровых, ни экономических ресурсов для создания демократической системы управления. Для того чтобы отказаться от «диктатуры пролетариата» и перейти к двухпартийной избирательной системе, нужно было располагать хотя бы международным миром и лояльностью образованной части общества. А этого как раз и не наблюдалось.
Историк Ю. Н. Жуков, первым обративший внимание на колоссальный разрыв между замыслами Сталина и их реальным воплощением, завершившимся террором, доказывает, что расправа с «врагами народа» инициировалась снизу как раз партократией, стремившейся очистить подконтрольные территории от политических конкурентов.
Региональные партийные руководители были кадровым каркасом, который держал страну, и на угрозу из Кремля они ответили «конвульсией». К этой реакции добавился провал советской идеи Восточного блока, направленного против германо-итальянского союза.
Шестнадцатого октября 1936 года Сталин обнародовал в телеграмме генеральному секретарю коммунистической партии Испании Хосе Диасу свою точку зрения: «Трудящиеся Советского Союза лишь выполняют свой долг, оказывая посильную помощь революционным массам Испании. Они отдают себе отчет, что освобождение Испании от гнета фашистских реакционеров не есть частное дело испанцев,
Запад, прежде всего Англия, колебался в выборе стратегического решения между двумя угрозами: со стороны СССР в бассейне Средиземного моря и подобным же усилением в этом регионе Германии и Италии. Выбранная им политика «невмешательства» была рассчитана на возвращение статус-кво, что было невозможно. В конце концов, на Даунинг-стрит посчитали более приемлемым искать договоренностей с Берлином и, соответственно, не заключать никакого блока с Москвой. Это означало, что СССР снова входил в зону одиночества.
Обратим внимание на позицию Гитлера в отношении войны в Испании. Он считал, что полная победа генерала Франко не отвечает интересам Германии; война должна продолжаться и отвлекать Англию, Францию и даже Италию от Центральной Европы.
Сталин же не хотел вязнуть в Испании, она в его понимании весила гораздо меньше, чем Восточный пакт.
Но было уже поздно что-либо менять. Европейская система взаимной безопасности не складывалась.
В этой нестабильной обстановке достаточно было одного камешка, чтобы нарушить равновесие. Здесь мы подходим к «военному заговору», который торпедировал всю начинающуюся демократизацию.
До сих пор в историографии главенствует мнение, что в действительности никакого заговора не было, а имели место встречи высокопоставленных военных руководителей, выражавших недовольство политикой сталинской группы, а также конфликт Тухачевского, Уборевича, Якира с одним из членов этой группы — Ворошиловым.
Другие историки базируются на материалах следствия и косвенных уликах и считают, что заговор все же существовал.
В любом случае очевидны тревожное ожидание правящей элиты и соответствующая направленность спецслужб, что вполне можно сопоставить с операциями ФБР во время Второй мировой войны против американцев японского происхождения, деятельностью комиссии сенатора Маккарти во время «холодной войны», жуткими условиями содержания инакомыслящих в Англии в 1945–1948 годах. Тогда подозрения легко превращались в доказательства, а критическое слово в адрес правительства приравнивалось к предательству.
Выступая на пленуме ЦК, Сталин произнес фразу, из которой следовало, что армию ждут потрясения: «В рядах Красной Армии есть шпионы и враги государства». Он имел основание так говорить. 11 февраля 1937 года в Харькове арестовали Енукидзе, крестного отца Светланы Сталиной, и в тот же день кум вождя признался в заговоре против него и назвал соучастниками Тухачевского, Корка, Путну.
Одиннадцатого марта были арестованы командующий Уральским военным округом И. И. Гарькавый (свояк Якира) и его заместитель М. И. Василенко.
Двадцать девятого марта арестовали Ягоду, а также бывшего управляющего делами ОГПУ и НКВД П. П. Буланова и начальника Главного управления пограничных и внутренних войск НКВД Н. К. Кручинкина.
Пятнадцатого апреля — арест M. M. Ольшанского, заместителя начальника Автобронетанкового управления РККА.
Семнадцатого апреля — арест начальника Отдела охраны правительства К. В. Паукера.
Девятнадцатого апреля — арест Г. Н. Кутателадзе, командира 9-го стрелкового корпуса Московского военного округа.