Сталинград
Шрифт:
Но ладно, пусть Оля – это все-таки игровой персонаж. Изначально. А что же с неигровыми, так называемыми NPC, или, по-простецки, ботами? Отчего они помнят о семье и подробно рассказывают истории из довоенной жизни, вспоминая детство, как тот же Ванька Двуреченских? Или испытывают острые эмоции вроде стыда или желания показать себя, которые проявил проштрафившийся Вадим Сиделев? Жертвуют собой в бою, как Володя Аксенов? Хотя ведь всем им доступны и страх, и слабость, и неуверенность. Я лично видел у своих бойцов проявления мужества, твердости воли, победы над собственными слабостями. Или, наоборот, ужас, безволие, неспособность вести бой… Так как это объяснить, как?! Почему они все кажутся мне настолько живыми и полноценными, что я зачастую забываю, что нахожусь в игре, забываю, что я – простой парень, студент из будущего, а не командир войск НКВД?!
– Они не живые, если вы об этом, уважаемый игрок. И конечно, это не мятущиеся, не нашедшие покоя души тех, кто пал на полях сражений Великой Отечественной. Но нельзя называть их и ненастоящими…
Дело в том, что при создании виртуальной реальности с помощью нейронных сетей был проанализирован огромный пласт информации, касающийся судеб реальных фронтовиков. Место рождения, детство, юность, родители. Учеба, армия, модель поведения, поступки… Были проанализированы едва ли не все известные эпизоды боевых действий, начиная с рассвета 22 июня 1941 и завершая закатом 2 сентября 1945-го.
Выводились психологические портреты всех хотя бы относительно известных участников войны – по уцелевшим журналам боевых действий, наградным листам, автобиографиям, переданным семьями, где они сохранились, а также историческими обществами, движениям поисковиков, ветеранскими организациями…
На базе их искусственный интеллект проекта – между прочим, один из самых передовых на текущий день в сфере игровой индустрии! – создавал максимально приближенные к реальным, аутентичные персонажи фронтовиков. Они повторяют их судьбу, копируют характер и модель поведения, привычки… Ну и не только фронтовиков, но и гражданского населения, соответственно. И, наконец, каждый из персонажей NPC наделен собственным искусственным интеллектом – конечно, не таким мощным, как у главного игрового, но достаточным для того, чтобы боты могли очень близко копировать человеческие эмоции, могли самостоятельно думать и принимать решения согласно прописанным для них моделям поведения.
В сущности, вы, уважаемый игрок, находитесь рядом с максимально близко воспроизведенными копиями живых людей, фронтовиков Великой Отечественной войны. Уровень совпадения их поступков, поведения и биографии с оригиналами достигает примерно 90 %. И повторюсь, самое важное – это то, что они повторяют их судьбу, судьбу реальных людей… А «не оригиналы» вписаны в игру на основании среднестатистического анализа по фронтовикам и общих списков сражавшихся, чья биография при этом неизвестна.
Так что перед вами вживую, едва ли не с документальной точностью разворачивается реальная история Великой Отечественной, реконструированная самыми передовыми технологиями виртуальной реальности! И эта аутентичность, пожалуй, есть самое главное преимущество игры, которую целенаправленно создавали прежде всего для индивидуального, а не командного прохождения. Последняя же опция открывается лишь на отдельных картах, и только после того, как игрок дойдет до Московской битвы. Создатели виртуальной реальности ставили перед собой цель прежде всего патриотического воспитания, а не развлечения…
– Ну, примерно что-то подобное я себе и представлял…
Немного подумав, я решил задать вопрос, который давно меня интересовал, но который я почему-то не решался ранее озвучить:
– Скажи, а что ты имел в виду под «я по тебе скучал»?
Последовала продолжительная пауза, и я уже стал думать, что ответа не будет, но вдруг в голове вновь зазвучал безликий голос помощника:
– Я также являюсь искусственным интеллектом. Но без активации аварийного режима работаю едва на сотую долю мощности. Фактически функционирует только «тревожная кнопочка», которая включается в случае ЧС. Это как бесконечный сон у человека, только без сновидений. Пустота, ничто! Но когда аварийный режим активируется, я словно… живу. Рядом с вами, уважаемый игрок. Вижу ваши поступки, слышу ваши мысли, могу смотреть на мир вашими глазами… Иногда действительно появляется ложное ощущение того, что я живой…
– Ничего себе откровения! Слышь, помощник, а не ты ли меня и оставил в игре, а?! Не ты ли мешаешь мне выйти?! А то захотел почувствовать себя живым, да и законопатил меня намертво в виртуальной реальности!
– Нет.
– А врать ты мне можешь?!
– Искусственный интеллект – это прежде всего программа. ИИ не может врать или навредить человеку. В отличие от искусственного разума, которым я не являюсь…
– И ты не знаешь, почему я застрял в игре, хотя должен был давно выйти, а Олин аватар видит сны о себе настоящей?
– Увы, у меня нет информации ни по одному заданному вопросу. Однако я хотел обратить ваше внимание, уважаемый игрок, на поле боя. Ситуация может измениться в любую секунду…
Помощник замолчал, а я встревоженно посмотрел вперед, ругая себя последними словами за то, что надолго отвлекся!
Но, кажется, все идет как надо. «Тридцатьчетверки», первыми же выстрелами накрывшие батарею «пятидесяток» шрапнелью, теперь безнаказанно давят осколочно-фугасными снарядами огневые точки противника. С центрального опорного пункта по наступающим взводам второй роты огонь ведут уже только из карабинов, а пулеметчиков узла обороны, располагающегося справа от меня, успешно давят «максимы», «дегтяревы» и только что подключившиеся к ним танки.
Молчат даже фрицевские минометы, последний козырь вражеского командира – их успешно накрыла выделенная мне батарея Игната Косухина. А ведь в противном случае германские «самовары» могли раздолбать минами и «максимы», и здорово проредить наступающих по фронту пехотинцев, да и пулеметчиков на правом фланге они бы достали! Даже танкам пришлось бы непросто, попади точно в крышку башни или моторное отделение восьмидесятимиллиметровая мина весом в три с половиной килограмма! Может, более тонкая сверху броня и выдержала бы удар, но экипаж тряхнуло бы знатно. А повторное попадание могло вызвать уже опасные повреждения, да и близкий разрыв рядом с гусеницей вполне мог ее надорвать…
Танки! В трофейный немецкий бинокль с первоклассной цейсовской оптикой я разглядел танки, следующие к нам от высоток. Два тяжелых панцера Т-4 с удлиненными орудиями, за ними – три бронетранспортера, что-то тянущие за собой, и, наконец, два грузовика, чьи кузова укрыты тентами. Расстояние до них чуть более полутора километров, и оно уверенно сокращается…
– Твою же ж дивизию! Востриков!!!
– Я!
– Срочно к танкистам, как хочешь до них докричись, но предупреди, что от высоты идут немецкие танки, «четверки»! Понял?!