«Сталинский питомец» - Николай Ежов

Петров Никита Васильевич

Я прошу меня не понять так, что я сторонник того, что надо всех, которые долго сидят на Украине, обязательно передвинуть. Чепуха. Я думаю, вы меня так не понимаете. Но я думаю, что кое-какое смешение крови и пополнение украинского аппарата работниками не из Украины, обязательно нужно сделать. Конечно, каждому человеку нужно дать назначение. А здесь есть очевидно очень много людей, которые в других областях могли бы занимать гораздо большие должности, чем они здесь занимают и должен сказать,…

<…> [136]

…О которых вы знаете, не национальные операции, я их отношу к разряду массовых операций, кулацких операций. Вот, если вы возьмете любую область нашего Советского Союза, любую область, она имеет массу недостатков, в том числе и в проведении таких операций, как здесь была проведена. Как и во всех массовых операциях, есть недостатки, закрывать глаза нельзя, но если вы

возьмете любую, самую захудалую область и сопоставите с Украиной, ничего подобного нет. Самые худшие операции — это на Украине — хуже всех была проведена на Украине. В других областях хуже, в других лучше, а в целом по качеству хуже. Количеством лимиты выполнены и перевыполнены, постреляли немало и посадили немало, и в целом если взять, она принесла огромную пользу, но если взять по качеству, уровень и посмотреть, нацелен ли был удар, по-настоящему ли мы громили тут контрреволюцию — я должен сказать, что нет. Должен сказать, что нет. Конечно, если вы возьмете какую-нибудь там область — Винницкую, Каменец-Подольскую, Донецкую, любую и т.д., так в целом если взять с точки зрения той операции, которую мы проводили и установки, конечно, контингент для того, чтобы пострелять, есть более чем достаточный и вы знаете, что новый учет, который мы провели и о котором я еще буду говорить с вами, что он дает новые цифры, по которым надо громить, но весь вопрос в том, как громить. Если взять контингент, так он более чем достаточный, а вот знаете головку, организаторов, верхушку, вот задача в чем заключается. Чтобы снять актив — сливки, организующее их начало, которое организует, заводило. Вот это сделано или нет? — Нет, конечно. Вот возьмите, я не помню, кто это мне из товарищей докладывал, когда они начали новый учет проводить, то у него, оказывается, живыми еще ходят 7 или 8 архимандритов, работают на работе 20 или 25 архимандритов, потом всяких монахов до чертика. Все это что показывает? Почему этих людей не перестреляли давно? Это же все-таки не что-нибудь такое, как говорится, а архимандрит все-таки. (Смех.) Это же организаторы, завтра же он начнет что-нибудь затевать. Так по всем линиям, если вы возьмете такого национального качества на должном уровне Удар не был. Опять были элементы шанхрайства [137] , погоня за цифрой. Вот расстреляли полтысячи и на этом успокоились, а сейчас, когда подходят к новому учету, говорят, ой, господи, опять надо. А какая гарантия, что вы через месяц опять не окажетесь в положении, что вам придется такое же количество взять. Так что в этой массовой операции, прежде всего, не было нацеленного удара и качественно она прошла на низком уровне.

136

Пропуск в стенограмме.

137

Так в тексте документа, вероятно правильно «шахрайства», т. е. обмана, жульничества.

Второй ее недостаток, товарищи, — что эта операция коснулась по преимуществу деревенских районов и почти не коснулась городов. Почти не коснулась городов. Если вы сопоставите каждый в своей области, в особенности в крупных центрах, сопоставите цифры по городу и по области, то вы сами увидите. Главный удар был нанесен по преимуществу на так называемые деревенские районы, не задели город, видимо организационно вы так построили это дело, создали эти опер, группы, которые разъехались по районам, а в городе эти опер, группы не были, поэтому естественно, город остался в стороне и в городах у вас продолжают ходить и попы, и архиепископы — очень активная контрреволюция из духовенства. У вас продолжают ходить белогвардейцы, уголовники, которые черт его знает сколько времени будут ходить и грабить нас, следовательно, город не очищен.

И наконец, в самих районах тоже интересная картина. Если вы возьмете в районном разрезе операцию, которая была проведена и проанализируете с точки зрения того, как в каждом отдельном районе прошла операция, то вы увидите также огромный недостаток. По преимуществу удар был нанесен в тех районах, где работала опер, группа, а туда, где-нибудь подальше все осталось так как было. Почти никакая операция не была проведена.

Чем объяснить такое положение, что так плохо была проведена эта операция?

Я думаю, что здесь две причины: первая и основная причина та, что эта операция — массовая операция, застала украинский аппарат врасплох, свалилась как несчастье на голову, как бич какой-то. Жили себе спокойно, работали, работали, вдруг кто-то такой надумал и говорит — давайте постреляем кулаков, уголовников и контрреволюцию. Казалось бы, нашему аппарату, который ведет борьбу с контрреволюцией такая задача, которую дала партия и советская власть и народ, должна была бы нас прямо всех вздыбить, поднять. А на деле получилось, что на нас свалилось какое-то несчастье. Встретили эту кампанию не подготовлено. Почему? Учета никакого не было. Операцию проводили и вместе с нею заводили учет. Одновременно это делалось. До этого учета никакого не было. Поэтому, естественно, что параллельно с операцией проводился и учет. Из этого получилось, что кто попался, того поймали, а кто сумел скрыться, то и остался. Никакого учета не было.

Второе — мало того, что учета не было, не было также и осведомления. Я уже не говорю о глубокой агентурной работе. Я говорю об осведомлении. Если бы у вас было какое-нибудь осведомление, вы бы могли ваших подучетных параллельно освещать. Этого не было, а отсюда в этой массовой операции и те недостатки, о которых я уже говорил, т.е., что удар пришелся не по цели, что сняли чехом [138] . В целом же операция правильна с точки зрения целесообразности, но можно было бы погромить лучше. Нужно было снять организаторов, верхушку и провести эту операцию более квалифицированно на более высоком политическом уровне.

138

Так в тексте документа, вероятно правильно «чохом».

Следующий недостаток — это то, что здесь сказалась недостаточная партийность аппарата и его руководителей, главным образом. Тут я имею в виду партийность в том смысле, что не было достаточно высокой политической квалификации, при которой люди могли бы при тех недостатках, которые имелись в учете, в агентуре, в осведомлении в процессе, так направить дело, чтобы брать действительно наиболее сволочную часть. При этом надо было не торопиться.

А в результате этого, товарищи, получилось, что мы немало расстреляли, а взяли не всегда тех, кого следовало. Скажите пожалуйста, кто из вас из начальников областных управлений может сказать, что он в процессе этой операции вскрыл крупную организацию. Этого сказать никто не может. Никто не может сказать, что у него имеются подходящие протоколы и так далее; этого не было. Поступали довольно просто также как и судили просто — никаких протоколов, взяли сволочь, кулак, беглый — расстреляли, но что за ним есть — это не вскрыто.

Разрешите, поскольку мы сейчас вступаем в новую операцию или вернее продолжаем эту операцию на новой основе — остановиться на тех предварительных мероприятиях, которые вы сейчас провели. Я имею в виду учет, который вы сейчас завели. Чем этот учет отличается от предыдущей операции. Он немножко отличается, но именно немножко. В целом же этот учет страдает теми же элементами, которые были и при старой операции, т.е. если вы возьмете то соотношение между городом и деревней, то вы увидите, что город почти не задет. В этом учете задета по преимуществу деревня. Город остался в стороне.

Далее, этот учет слишком поверхностный и он требует сугубой проверки каждого из подучетного индивидуально.

Почему я об этом говорю. Вот вы взяли, например, на учет 8-Ю тысяч человек, но когда начинаешь разбирать эти цифры, возникает масса вопросов.

Мы возьмем такую цифру, у вас взяты на учет исключенные из партии. Признак — исключение из партии — еще не говорит о необходимости чекистского репрессирования. Это не является признаком необходимости репрессировать. У нас в законе нет такого, чтобы партия не имела права исключать или чтобы член партии не мог выйти из партии. Он добровольно вступает в партию. Если же он выходит из партии, то это еще не значит, что он подлежит репрессированию.

Другое дело, когда вы на учет его берете, но для этого вы должны наблюдать процессы за ним. Надо же иметь в виду, что здесь могут быть элементы обиженности, недовольств и т.д. Необходимо таких людей обставить осведомлением, агентурой, для того чтобы всесторонне за ними следить. А вообще это не признак для репрессирования. Мы должны следить за этими людьми, чтобы своевременно пресечь их намерения пойти в контрреволюцию.

Далее, у вас на учет взяты, например, военнопленные, русские военнопленные, побывавшие в плену в Германии, в Австрии во время империалистической войны. Это также не признак для репрессирования, если вы всех начнете так репрессировать, то знаете, может получиться черт знает что. Таких людей у нас около миллиона (с места: 2 с половиной миллиона). Ну знаете, если вы начнете всех репрессировать, то где же это видано? А ведь факт, что вы их всех взяли на учет. Нужно ли их брать на учет. Нужно. Но надо поставить перед собой оперативную задачу. Нужно смотреть на вещи не только с этой точки зрения. Мы знаем, что немцы организовывали специальные лагеря для украинцев, туда брали специально отборный контингент, но их было не так много. Речь может идти о сотне и максимум тысяче. Я понимаю, что нужно брать на учет людей по признакам пребывания их в том или другом лагере. В этом есть оперативная целесообразность. Но взять на учет 2 с половиной миллиона и начать их разрабатывать, то это не только не целесообразно, но и невозможно. Вряд ли это целесообразно с точки зрения нашей чекистской работы.