Сталинъюгенд
Шрифт:
Нет, Лаврентий Берия вовсе не был вурдалаком, который не мог спокойно заснуть, не напившись чужой крови. Он не любил убивать просто ради убийства. И для того, чтобы отойти ко сну, ему всего-навсего требовалась под боком одна из новых женщин, коих он без числа совращал, покупал или принуждал к сожительству, легко находя их в среде актрис, спортсменок, знаменитых лётчиц, жён начальников разного ранга или попросту вылавливая приглянувшихся пешеходок прямо с улицы.
Просто его работа была такова, что расчёт расхода и сам расход людского материала, необходимого для выполнения этой работы, представлялся
Но кровь именно этих восьмерых понадобилась ему как воздух, потому что, не добившись её, он терял крупиночку самого дорогого, чем владел сам, – власти над всеми кроме Иосифа Виссарионовича Джугашвили.
Со стены Сталин хитро глядел на него и как бы спрашивал: «Что Лаврентий? Задал я тебе загадку?»
Сильно усомнившись в версии, что мальчишек используют для показаний против кого-то из окружения Хозяина, Берия понимал, что разгадка причины приступа доброты Иосифа проста. Но её неизвестность и непонятность уже несколько недель отравляли ему жизнь. Это непонимание даже пугало – ведь до сих пор он легко угадывал капризы Всесильного.
Обретя самый большой вес в Его окружении, оберчекист уже несколько раз мысленно примерял хозяйскую «шапку Мономаха», даже подбирал кадры, оценивая своих приближенных и заместителей в качестве членов команды при нём, как при следующем правителе. Он также понимал, что Сталина не мог не заинтересовать Шахурин-младший. Точнее – его дневники. Не много в то время было людей в СССР, всерьёз, а тем более оставляя следы на бумаге, мечтавших о власти при живом-то громовержце. С этой точки зрения и для Берии Володя Шахурин представлялся неким феноменом.
Мысли Лаврентия начали материализоваться:
«Почему к делу проявлен такой необычный интерес со стороны Самого – более-менее понятно. Возможность, для начала, подсечь Микояшку – это раз… Шахурин-сын и его команда как следующее поколение правителей – это два… Возможный антисоветский настрой в среде детей крупных руководителей или настрой у самих родителей, проявившийся через детей – это три… Но!… Не это главное. Нет! Причина – другая. Есть какая-то информация, попавшая к Сталину, минуя его, Берию, или пропущенная им из-за большой занятости. Надо попытаться прошерстить всю документацию, ложившуюся к Иосифу на стол в мае. Там должен найтись ответ!»
Оберчекист наконец принял решение, но Меркулова посвящать в него не стал. Наоборот, он захотел усыпить бдительность наркома, чтобы тот не понял, до какой степени его задела ситуация с мальчишками.
– …А по поводу «Империи» ты, возможно, прав. Веди следствие, как предписано. Утро вечера мудренее. – Чтобы не уронить достоинства в глазах подчинённого, Лаврентий Павлович попытался обесценить так волновавший его вопрос. – Давай теперь о серьёзном! У нас определённые проблемы в ГУЛАГе – в июле недовыполнили план сразу по трём территориальным управлениям. Вопрос только в людском материале – во многих лагерях некому работать. Народ мрёт как мухи, – тысячами, ежедневно… Сам знаешь – сейчас с обеспечением продуктами питания большие сложности, а по сравнению с мирным временем пополнение лагерей «материалом» очень затруднено – фронт отбирает лучших.
– Эта проблема мне ясна, товарищ Берия.
– Вот и помоги ГУЛАГу. Чтобы заткнуть дыры, мне нужно тысяч двести новых заключённых. Так что, давай, охватывай шире побывавших под оккупацией. В западных областях всё равно промышленность разрушена, и сейчас не до её восстановления, поэтому проживающие там нужнее сегодня за Уралом. В лагерях.
Отпустив Меркулова, Берия вызвал едва ли не самого доверенного человека – Владимира Деканозова. Когда тот явился, Лаврентий Павлович вкратце ввёл его в курс дела и напутственно сказал:
– Срочно подготовь справку обо всех документах, поступавших в мае в канцелярию Верховного по линии госбезопасности и по всем другим наркоматам, связанным с ГУЛАГом. Расшибись, а обернись как можно скорее. Дело это только между нами. Никого больше не привлекай. Смотри, нигде не наследи – сам знаешь, чем это пахнет.
* * *
Влодзимирский соединился с секретарем и приказал запустить в кабинет заранее построенных чекистов-наседок из камер Микоянов, Бакулева, Хмельницкого, Хаммера и Реденса. Когда главкум тюрьмы майор Столяров ввёл их, генерал-лейтенант грозно осмотрел своё стукаческое войско и скомандовал:
– Садитесь, дармоеды!
Наседки робко заняли места за столом совещаний. Начслед придвинул к себе список, где против настоящих фамилий чекистов стояли псевдонимы, под которыми их подсадили к ребятам. Пробежав его глазами, комиссар госбезопасности вступил в полемику:
– Ну!… раздолбай! Вас как сношать?! По одному или хором?!
В ответ на это ласковое обращение стояла гробовая тишина.
– Чего молчите? Обоссались?! В камерах то небось на очко от страха не давит?! Там можно весь день напролёт буи валять да к стенке приставлять, а ночами по домам расползаться – к женам да к соскам под хвост пристраиваться! Я вам покажу, с-сукины дети, как филонить! Сгною всех к едрене матери! Вам какое задание дано?! Отвечать, бляди! Суржиков! Ты в камере у Микояна проходишь как Мастерков?
– Так точно!
– Отчитайся, Мастерков!
– Товарищ комиссар… простите, ей-богу, исправимся!
– Я говорю, тебе какое задание дано?!
– Уз-знать у арестованного подробности дела… Вести п-планомерную работу, направленную на то, чтобы он активно сотрудничал со следствием.
– Мудак! Это стандартная ситуация. Это не задание, а постоянная твоя работа! Запомните, идиоты! Ваша цель – подготовить подследственных, чтобы они согласились дать показания, на кого будет у-ка-за-но! Указано следствием! В нужный момент!
– Так точно, т-товарищ генерал-лейтенант.
– Проняло? Смотри, в штаны не насри. Я чужой вони не люблю… Спрашиваю, чем занимаетесь на рабочих местах, шакалы?! Ведёте общие разговоры? А у нас времени нет на общие разговоры. Сопляки могут понадобиться в любую секунду, в полной боевой готовности!
– Лев Емельянович, прямо с этой минуты мои подопечные начнут выполнять ваше задание!
– Не моё задание, а задание Государства!
Влодзимирский сверился со списком псевдонимов и продолжил: