Стальная империя Круппов. История легендарной оружейной династии
Шрифт:
Он до самой смерти верил, что это так. Конечно, благословение в основном ограничивалось обитателями виллы «Хюгель». Юридически все принадлежало «фрейлейн Берте Крупп», но, разумеется, она предоставляла Густаву все деньги, какие ему требовались. Уже после того, как она вновь заняла главное крыло замка, ее активы достигли таких размеров, что она даже их не могла подсчитать. Прибыли фирмы поднялись до 433 процентов. Ее личный доход возрос в десять раз и на протяжении 1933 года продолжал все увеличиваться. Одна шестая, а позже одна пятая часть национального дохода Германии расходовалась на вооружение. К 1939 году Гитлер с гордостью мог заявить, указывая на «Гусштальфабрик»: «Более шести лет я работаю над укреплением германского вермахта. За это время более 90 миллиардов марок было потрачено на нашу армию. И сейчас это самая оснащенная армия в мире, она во всех отношениях превосходит прежнюю немецкую армию 1914 года». Финансовые
Тем временем муж Берты в главном управлении день за днем увеличивал ее основной капитал. Во время каждой большой войны рядом с правящим Круппом оказывался талантливый конструктор. В 1870 году это был Вильгельм Гросс, в 1914 году – Фриц Раузенбергер, а теперь Густав нанял в качестве главы конструкторского артиллерийского отдела рослого белокурого берлинца сорока трех лет, бывшего штурмовика, которого звали Эрих Мюллер. Однако его настоящее имя было быстро забыто: для Круппа, крупповцев и восхищенного фюрера он был Мюллер Пушка, первый инженер рейха. Вместе с Густавом и профессором Одремоном он планировал, как именно следует использовать новое богатство Берты. Чтобы избавить вермахт от хлопот о запасах горючего, они построили свой завод по производству топлива в Ванне-Айкеле, к северо-востоку Эссена, сразу за городской чертой. Были сооружены семь ренновских заводов обжига и сушки, и патенты Ренна были проданы в Японию для создания таких установок в Корее и Маньчжурии.
Скупались предприятия более мелких «баронов фабричных труб» в Бохуме, Хагене и Дюссельдорфе. В Хамме и Рейнхаузене воздвигались новые здания. В Эссене кроненбергская рабочая колония была сровнена с землей и разросшийся «Гусштальфабрик» утроил выпуск продукции. Фюрер объявил Круппу, что к марту 1934 года он желает получить 100 новых танков, а через год – 650. Служащие тихо скончавшейся фирмы «Кох и Кинцле (Е)» вытащили свои чертежи. Мастера фирмы «Бофорс» вернулись из Швеции, а сборочные конвейеры грузовиков «Крава» закрылись на переоборудование. Затем фюрер потребовал, чтобы было построено шесть подводных лодок и подготовлена программа, позволяющая спускать со стапелей по лодке ежемесячно. Срочные шифровки с инструкциями приходили из ИВС (конструкторского бюро судостроения) в Голландии в Киль, и, как говорилось в подборке «Военно-морской флот против Версаля в 1919–1935 гг.», на верфи «Германия» могли сразу же установить кили на двух подлодках, ввести в строй первую из них в течение полутора месяцев, а затем с интервалом в восемь дней одну за другой вводить в строй новые субмарины. В Меппене Мюллер Пушка испытывал новые скорострельные гаубицы на мототяге; под сенью кабинета Густава крупповцы начали вытачивать на токарных станках корпуса снарядов, превращать стальные болванки в орудийные стволы и строить новые прокатные станы, способные выпускать тяжелую броню. Крупп и его подручные испытывали восторг от оглушительного грохота молотов в своих цехах, грохота, который скоро окрестили «победными звуками фанфар Третьего рейха».
В субботу 16 марта 1935 года фанфары и барабаны по всей Германии оглушительно грянули в ответ на приказ фюрера, вводивший всеобщую воинскую повинность и создававший армию из 12 корпусов и 36 дивизий. Это был конец Версальского договора. Гитлер его похоронил и уже читал некролог. Этот удар по коалиции, разгромившей Германскую империю семнадцать лет назад, сопровождался значительным пересмотром военной терминологии. Рейхсвер стал называться по-новому – вермахт. Люфтваффе сняло свой покров к ужасу Европы. Военное ведомство теперь снова стало всем известно как Генеральный штаб, а морское ведомство при Веймарской республике – главный клиент Киля – превратилось в военно-морской флот. Новые названия звучали внушительно и были популярны – Гитлер, с его инстинктивной хваткой тевтонца, затронул верную струну. В то воскресенье был День памяти героев Германии. По этому случаю была официальная церемония; вот что рассказывает Уильям Л. Ширер, пришедший посмотреть, как было воспринято вчерашнее впечатляющее объявление: «Я пошел на церемонию в полдень в Государственный оперный театр и стал свидетелем сцены, которую Германия не помнит с 1914 года. Весь первый этаж был заполнен светло-серым морем военных мундиров и остроконечных шлемов старой императорской армии вперемешку с военной формой новой армии… В окружении Гитлера был фельдмаршал фон Маккензен, последний из оставшихся фельдмаршалов кайзеровской армии, облаченный в колоритную форму гусар дивизии «Мертвая голова». На ярко освещенной сцене как мраморные статуи стояли молодые офицеры, вертикально держа национальные боевые знамена. За ними на огромном полотнище-занавесе висел великолепный серебристо-черный Железный крест. Формально это была дань памяти погибших в войне немцев. На деле же церемония стала триумфальным празднованием кончины Версальского договора и рождения регулярной германской армии. Генералы, и это видно по их лицам, были чрезвычайно довольны. Как и для всех прочих, для них это стало сюрпризом».
Для Густава это сюрпризом не было; его предупредили почти за четыре месяца. Так, в годовом отчете правления отмечалось: «Когда нас снова призвали к изготовлению военной продукции в больших количествах, мы уже были готовы к этому». Теперь верфь «Германия» и Грузонский завод выпускали броню и морские орудия для «Дойчланда», «Тирпица», «Адмирала графа Шпее», «Адмирала Шеера» и «Бисмарка» – самого большого в мире линейного корабля (45 тысяч тонн). В Киле также строился авианосец и еще эскадры крейсеров, эсминцев, минных тральщиков, а из Эссена, Борбека и Рейнхаузена нескончаемым потоком поступали танки, танковые башни, лафеты, гаубицы, мортиры, осадные и полевые орудия. Работы в Швеции и Голландии были свернуты. Каждый работник был ценным кадром в Рурской области либо на судоверфи. Как только они вернулись, Густав обнаружил, что потенциал фирмы был больше, чем он рассчитывал. Крупп мог не только вооружать вермахт, но и вернуться на международный рынок военного снаряжения. Воинственное
Это сентиментальное путешествие Бюлова имело нелепое продолжение. Берлин принял решение, что Крупп не должен зависеть от зарубежных источников в военное время. По словам фюрера, «дальнейшее наше существование зависит от обладания Руром», а его кузницы бесполезны без подпитки. «Нехватка руды, – говорил Геринг Круппу, как будто ему следовало об этом напоминать, – не должна поставить под угрозу срыва программу выпуска военного снаряжения и вооружений в случае войны». В 1914 году молодой Мольтке не стал оккупировать Голландию, чтобы Рур имел открытый путь выхода к нейтральным странам. Нидерланды тогда очень пригодились Густаву, но теперь в германских ВМС полагали, что голландский нейтралитет был ошибкой; до самого конца союзники тщательно обыскивали грузы, следовавшие туда. Кроме того, командирам подводных лодок, проходившим подготовку в ИВС, нужны базы в Нидерландах. Таким образом, Голландия должна быть поглощена рейхом. После оккупации ее нельзя будет использовать как склад сырья. И Круппу приказали так конструировать все оружие, предназначенное для Берлина, чтобы его можно было производить во всей империи. Это означало использование низкосортных сплавов и стали второго сорта. Поскольку сей эдикт не касался зарубежных перевозок, получалось, что Рио-де-Жанейро и Балканы могли приобретать орудия, превосходившие вермахтовские.
Однако нельзя проводить параллель между торговлей, которую Крупп вел при Вильгельме II, и производством оружия в системе «нового порядка». В довоенную эпоху фирма торговала как самостоятельный конкурент на свободном и широком рынке. Теперь все ее действия, включая и получение лицензий на экспорт, проходили тщательную проверку в Берлине. Отсюда вовсе не следует, как позже утверждал Альфрид на скамье подсудимых в Нюрнберге, что фирма была игрушкой «системы, которую не мы создали, которую мы знали далеко не полностью и которую во многих отношениях мы не одобряли». Правда, Альфрид был вынужден признать, что его отец «был единственным промышленником, единственным частным лицом в кругу высшего политического и военного руководства Германии». Точнее всего было бы сказать, что Густав, внеся значительный вклад в создание системы, при которой личность мало значила, теперь усердно следовал предначертаниям нацистской партии.
И следовал он им с большой охотой, как и его сын Альфрид, будущий глава концерна. По мере того как развивались события 30-х годов, оба Круппа с величайшим удовольствием поддерживали каждый шаг фюрера, который вел в ад. В речах, произнесенных 7 и 8 апреля 1938 года, они одобрили аншлюс Австрии; 13 октября 1938 года они рукоплескали оккупации нацистами Судетской области Чехословакии; 4 сентября 1939 года они приветствовали вторжение в Польшу; 6 мая 1941 года они с восторгом говорили о годовщине захвата Нидерландов и Франции. Им уже не приходилось искать заказов в крошечных балканских столицах или в банановых республиках Южной Америки. Размах гитлеровского военного бума и их особое положение в рейхе гарантировали им благосостояние и теперь и в необозримом будущем. Когда «третья империя» достигла вершины своей мощи, они стали самой привилегированной фирмой во всей истории коммерции, но и задолго до этого они добились таких преимуществ, что Шнайдеру и Армстронгу – Виккерсу оставалось только рот разевать от зависти.
Например, Альфред Крупп смог построить свой полигон только после капитуляции Франции в 1871 году, когда он приобрел 50 квадратных миль в Меппене, но даже и тогда его помощнику Гроссу пришлось подписать 120 договоров на аренду участков. Гитлер же предоставил Густаву для испытаний целую страну – Испанию.
В ночь на 22 июля 1936 года Франциско Франко обратился к фюреру с настойчивой просьбой о помощи. Кроме эскадрильи «Кондор», входившей в люфтваффе, Гитлер просто послал каудильо солдат, а также большое количество военного снаряжения. Общие затраты Берлина составили полмиллиарда марок. Гражданские инженеры из Эссена и Киля отправились в Испанию изучать эффективность массовых бомбардировок, мореходные качества «Дойчланда», который крейсировал в водах Сеуты, а также боеспособность своих танков и орудий в полевых условиях. Наиболее приятным сюрпризом для Круппа явилась поразительная широта использования, которую показали шесть батарей 88-мм орудий, посланных им армии Франко. Отзывы были такими хвалебными, что генерал-майор Гуго Шперле переслал их Гитлеру, который впоследствии цитировал их, приближая дату большой войны. Для семьи Круппа они были даже еще более значимым предметом гордости. В разгар наступления франкистов на позиции повстанцев наследный принц фирмы Альфрид был назначен членом совета директоров, отвечающим за отделы военного сырья и артиллерийский. Первой важной задачей старшего сына Берты стало усовершенствование 88-мм орудий, о которых он с восторгом говорил, что они «прошли испытания в настоящей боевой обстановке!».
17 декабря 1936 года Густав снова отправился с делегацией «баронов фабричных труб» в Берлин в ответ на полученное по телеграфу приглашение от председателя рейхстага. Обращаясь к промышленникам в Прусском доме, Геринг кратко проинформировал их о целях четырехлетнего плана нацистов, в осуществлении которого требуется их сотрудничество, и обсудил вопрос о неизбежности войны. Почти год оставался до 5 ноября 1937 года, когда фюрер принял решение о войне; тем не менее, его окружение уже было уверено в том, что он выполнит свое предназначение полководца. «Вся наша нация под угрозой, – сказал группе своих гостей-промышленников хозяин дома, назначенный комиссаром по разработке этого плана. – Битва, к которой мы близимся, требует огромного размаха производства. Не предвидится никаких ограничений в перевооружении. В таких условиях возможно только одно из двух: либо победа, либо гибель. – Затем он добавил: – Если мы победим, бизнесу это сулит существенные компенсации».