Стальная империя
Шрифт:
Этот вполне современный на 1906 год флот, в сочетании с продолжающейся чередой кризисов по всему свету, заставил Британию отказаться от планов немедленного возвращения под свою юрисдикцию Мальвинских (Фолклендских) островов после частичного восстановления Британией броненосных сил и не дал ей сконцентрировать дополнительные силы против Южноафриканских республик.
А за три года до этого четыре броненосных и два бронепалубных крейсера аргентинских ВМС вместе с Особым Отрядом Инфантериа де Марина под командованием контраальмиранте Серхио Балко и капитано де корбето Констансио Матона (первого чернокожего офицера аргентинского флота) также сыграли ключевую роль в подавлении спровоцированной США попытки отделения Панамского перешейка от Колумбии.
Многие историки считают, что именно с создания мощного флота началось превращение сначала Аргентины и затем созданного ею Латинского Союза в мировую державу, безусловного гегемона на Южноамериканском континенте в противовес Североамериканским Соединенным Штатам. Хотя, разумеется, значительно большее значение имели экономические факторы, такие как настойчивое проникновение аргентинских производителей на освободившиеся вследствие кризиса Британской и Турецкой Империй периферийные рынки, в частности — на продовольственные рынки Свободного Южноафриканского Союза, Израиля и Объединенных Аравийских Эмиратов.
22.06.1902. Портсмут.
— Дистанция восемь, цель неподвижна, стоит левым бортом, противоминные сети отсутствуют, охранение отсутствует, решение — атака всеми аппаратами, залпом, без расхождения!
Командир «Дельфина» Черкасов волновался. Пусть он и командовал первой подводной лодкой дальнего действия, но стоящий за его спиной контр-адмирал Беклемишев, открывший пару месяцев назад боевой счет русского подводного флота, немного действовал ему на нервы. А с другой стороны — не жаловаться же. Самостоятельно в Либаве он при похожих обстоятельствах не попал…
Сам Беклемишев тоже чувствовал себя неловко: его так и тянуло оценить ситуацию лично, отстранив подопечного от перископа… Нет, он не будет этого делать.
— В данном случае имеет смысл стрелять очередью, — вежливо поправил он Черкасова. — У Вас, Анатолий Нилович, все четыре аппарата трубчатые и подача в них воздуха почти одновременно неизбежно приведет к выталкиванию носа лодки на поверхность. Вспомните о судьбе «Сома».
— Виноват, Михаил Николаевич!
— Ничего страшного, Анатолий Нилович, дело новое. Будь цель в движении, можно было бы и рискнуть для повышения вероятности попадания, а по стоящему и так вполне себе можно.
— Да, Вы правы. Благодарю за совет. Ход самый малый, аппараты с первого по четвёртый — товсь! Боцман, смотреть за глубиной при выстрелах. Пуск с интервалом… десять секунд. Первый пли!
Зашипел воздух, загудела вода в магистралях.
— Второй пли!… Третий пли!… Четвертый пли! Право на борт, ход малый, глубину держать!
Почти минуту ничего не происходило. Секундомер в руках вахтенного офицера подрагивал. Наконец, гул далекого взрыва заставил лодку слегка вздрогнуть.
— Первая — попадание! Взрыв у борта, ближе к кормовой оконечности!
Еще десять секунд… Пятнадцать…
— Неужели промазали? Тогда и остальные….
Лодку качнуло снова.
— Третья — попадание, по миделю!
— Четвертая — попадание! Мичманец, камеру к перископу, постарайтесь сделать снимки!
Беклемишев снова сдержался от желания прильнуть к окулярам лично. Фотографические подтверждения успешной атаки важнее.
— Перископ убрать, — продолжал командовать Черкасов. — Глубина сто футов. Курс сто десять. Отползаем на двух узлах, ночью всплываем, заряжаем аккумуляторы — и к Скагерраку. Маскировка наша кончилась и каналом немцы нас никак не пропустят. Но знаете что, господин контр-адмирал?
— Да, коллега?
— Надо все-таки сделать аппараты перезаряжаемыми. Понимаю, что они упрощенные, для вящей надежности и безопасности, но будь у нас запасные торпеды и возможность перезарядки, мы бы сейчас и «Королеву» того-с. Она там рядом у стеночки под кранами стояла…
— Пишите рапОрт, Анатолий Нилович, а так-то я с Вами вполне согласен: на «Щуке» и «Крабе» калибр побольше нужен и боезапас тоже, но, думаю, на следующую войну. Эта, считай, закончена. Во всяком случае — на море, — и больше для себя, чем для Черкасова, добавил вполголоса, — кто бы мог подумать… Наши корабли у Портсмута… Это разгром…
Глава 34. Рубикон.
22.06.1902. Борнхольм
— Чем обязан визиту Вашего Высочества? — процедил адмирал Бересфорд, принявший командование на Балтике после отзыва лорда Керзон-Хау.
На флагманском «Лондоне», как и на всей Балтийской эскадре, царила суета с легкими нотками паники, но не принять катер под вымпелом брата германского Императора грозило совершенно ненужным международным скандалом.
— Мой повелитель Император Вильгельм, — улыбнулся принц Генрих Прусский, — видя затруднительное положение флота своего брата, короля Эдуарда, решил оказать Британии посильную помощь. В составе моего отряда, помимо всего прочего, имеются четыре мощных буксира, способные провести поврежденные корабли Его Величества «Маджестик» и «Нил» Кильским каналом, дабы избежать навигационных рисков в Датских проливах.
Адмирал окинул бесстрастным взглядом горизонт. Свинцовое небо Прибалтики дымили два быстроходных «Виттелсьбаха», новейшие, сопровождающие их броненосные крейсеры «Фюрст Бисмарк» и тезка его собеседника «Принц Генрих» с двадцатичетырехсантиметровыми орудиями. Четыре из пяти «Фридрихов», четыре «Бранденбурга», четыре бронепалубника и бесчисленные орды «черной прислуги» миноносцев и истребителей с характерными для немцев высокими полубаками.
— Насколько я понимаю, Его Королевское Величество Эдуард Седьмой предполагал оставить поврежденные корабли у Борнхольма для обороны острова, — продолжал разглагольствовать принц Генрих. — Даже учитывая замечательную дальнобойность орудий нового образца, которую я могу подтвердить, — он обвел рукой строй кораблей Кайзерлихе Марине, явно стараясь показать, что имеет в виду не только «Виттельсбахов», но и крейсеры с «Фридрихами», чьи орудия явно были покороче, — вряд ли это остановит русских, не так ли?
Адмирал промолчал. Кто-то из светлых голов предложил устроить русскому флоту сюрприз, затапливая отсеки неподбойного борта назначенных в брандвахты поврежденных кораблей, увеличивая дальность их стрельбы почти до дальности русских девятидюймовок. Вместе со спешно установленными береговыми орудиями, хоть и старого образца, это могло затормозить устаревшие броненосцы царя. Но вряд ли «Нил» переживет подобное издевательство, да и четырех орудий одного «Маджестика» против восьми русских несерьезного калибра явно не хватило бы.