Стальная Крыса идет в армию
Шрифт:
– Небольшое сотрясение мозга, – констатировал врач. – Два треснувших ребра. Я ввел вам обезболивающие и стимулятор, поскольку нынче ночью, как мне сказали, вам предстоит путешествие. Но могу его нейтрализовать, если угодно.
– Не надо, доктор. Вы сделали именно то, о чем бы я сам вас попросил, будь я в сознании. Когда перестанут действовать лекарства?
– О, не беспокойтесь. Я буду рядом до полного вашего выздоровления.
– Вы меня не поняли. Мне придется очень быстро идти. Причем скрытно и, возможно, долго.
Лум улыбнулся.
– По-видимому, это вы меня не поняли. Я буду вас сопровождать, куда бы вы ни направились. Любой из нас окажет вам любую помощь.
– Этого требует ИМ?
– Совершенно верно. Что будем делать теперь?
– Пойдем пешком. Никаких машин. У военных есть приборы для обнаружения движущегося транспорта.
– А как насчет приборов для обнаружения людей? – спросил Стирнер. – Наверняка военные ими тоже располагают.
– Да, но человеческое тело – незначительный источник тепла, его трудно отличить от животных.
– А также от других человеческих тел, – подхватил Лум, сообразительный, как все хорошие врачи. – Наверное, для маскировки следует разослать в разных направлениях побольше пешеходов?
– Неплохо бы, – кивнул я. – Но как это сделать?
– Очень просто. Я выйду на улицу и поговорю с первым встречным. Сразу после этого можно будет идти на электростанцию.
– А мы успеем добраться туда затемно?
– Вполне, – ответил Стирнер. – Разумеется, вы вправе не посвящать нас в свой замысел, но если бы мы имели о нем некоторое представление, то смогли бы, наверное, чем-нибудь помочь.
Очевидно, от усталости и побоев у меня плохо работала голова. Я забыл рассказать своим добровольным помощникам о том, как намерен воспользоваться их услугами, а ведь это невежливо.
– Прошу прощения, я злоупотребляю вашим гостеприимством. Дело вот в чем. С тех пор как ваши предки подверглись гонениям за веру и бежали сюда, человечество маленько поумнело. Или повзрослело. Или стало культурнее. Есть, конечно, и исключения, подобные головорезам, что напали на вашу славную планету. Но почти везде люди живут в мире. Они создали Галактическую Лигу, которая следит за очагами напряженности, налаживает связи с заново открытыми планетами и тому подобное. Представители этой Лиги снабдили меня устройством для связи. По причинам слишком сложным, чтобы их объяснять, это устройство замаскировано под птицу. Я спрятал его на электростанции.
Стирнер нахмурился.
– Если Лига намерена прибегнуть к насилию, мы вынуждены будем отказаться от ее помощи.
– Не беспокойтесь. Лига против любого насилия.
– В таком случае нет проблем. Что от нас требуется?
– Проводите меня до электростанции, только и всего. Остальное я сделаю сам. Пойдем втроем: вы, я и добрый доктор Лум. Нам понадобятся еда и питье в дорогу.
– Ты забыл обо мне, – сказал Мортон.
– Нет, не забыл. Ты вырвался из армии, вот и держись от нее подальше. Я обойдусь своими силами. Надеюсь, никто не готовит мне теплую встречу. Оставайся здесь, побеседуй с Шарлой – думаю, это не потребует от тебя особых усилий. Постарайся узнать побольше. Завтра ночью я вернусь.
– Я охотно расскажу вам об индивидуальном мютюэлизме, – сказала Шарла медовым голосом. Мортон расплылся в улыбке и даже не заметил, как мы ушли.
Несмотря на седину, Стирнер годился в марафонцы. Доктор Лум был ему под стать, а мне (благодаря стимулятору) казалось, что если я сильно замашу руками, то оторвусь от земли и полечу. Мы шагали по грунтовой дороге, потом по лугу, где темные животные уступали нам дорогу. Через несколько часов огни города остались далеко позади, а впереди выросли черные горы, упирающиеся вершинами в безлунное звездное небо. Стирнер предложил передохнуть, и мы уселись на траву под деревом.
– Здесь мы оставим припасы, так что советую поесть, – сказал он.
– Мы уже близко?
– Да. Неподалеку отсюда вход в дренажный туннель. В это время года там нет воды. Туннель выведет нас на берег реки возле электростанции.
– Вы гений. Мы проберемся на территорию, за ограду, и, надеюсь, найдем командирскую машину. Сколько часов осталось до рассвета?
– Минимум четыре.
– Прекрасно. Отдохнем немного, а потом доктор сделает мне укол-другой, и пойдем дальше.
– Но вам станет плохо после того, как прекратится действие стимулятора, – сказал Лум с тревогой в голосе.
– Это пустяки по сравнению с тем, что может произойти, если мне не удастся выкрасть птицу.
Мы наелись и напились, затем доктор спрятал в ветвях дерева наши припасы, сделал мне укол, и мы пошли дальше. Я был полон сил и боролся с желанием насвистывать и бежать вприпрыжку. Вскоре мы оказались у входа в туннель.
– А там не могло спрятаться какое-нибудь опасное животное?
– Маловероятно, – ответил Стирнер. – Совсем недавно кончился сезон дождей.
– К тому же, – добавил Лум, – на этом континенте нет опасных животных.
– Кроме тех, с которыми я сюда прилетел.
Мы вошли в темноту, ступая в невидимые лужи, касаясь пальцами осклизлых стен туннеля. Пока мы пробирались по нему, наши глаза настолько привыкли к темноте, что пятно звездного неба в конце показалось нам светло-серым.
– Теперь потише, – прошептал Стирнер. – Они уже совсем близко.
– Ждите меня в туннеле, – так же шепотом ответил я. – Постараюсь управиться как можно быстрее.
Я осторожно выглянул и увидел, что туннель выходит на берег реки. Отлично. По берегу можно добраться до электростанции. Что я и сделал. Шум воды, сбрасываемой со станции, становился все ближе. Приблизившись к водосбросу, я взобрался по откосу и осторожно раздвинул траву.
«Мои поздравления, – произнес я про себя. – Ты прямо гений ночной разведки!»
Метрах в двадцати, у входа в здание, стояла командирская машина.
Я тенью метнулся к ней и забрался на заднее сиденье. Ящик со спиртным был на месте. Прекрасно! Я вытащил фляги и поднял второе дно.
Пусто!
В этот миг за моей спиной распахнулась дверь. Я обернулся. В глаза ударил свет.
На пороге стоял сержант Блох с птицей в руке.
– Не ее ли ищете, капитан?
Я перевел взгляд с птицы на пистолет, нацеленный мне в лоб, и не нашел, что ответить.