Стальная Крыса идет в армию
Шрифт:
— Я получил приказ доставить пленного к генералу, — сообщил я солдатам. — Сейчас прибудет транспорт. Сержант Блох, вы останетесь за меня, пока вас не сменит лейтенант Хеск. А вы полетите со мной, — показал я Стирнеру на дверь.
— Но я должен находиться здесь. Боюсь, я не смогу вам помочь.
— Вы не мне должны помочь, а своему народу. Учтите, наша армия очень велика, каждый солдат вооружен. Скоро мы захватим вашу планету. Могут быть жертвы. Но их не будет, если вы сумеете убедить командующего, что ваш народ не окажет сопротивления. Вы поняли меня?
Его лицо исказилось ужасом.
— Вы это всерьез? — хрипло спросил он. — Вы отдаете себе отчет в том, что говорите?
Я мрачно кивнул.
— Раз так — я согласен. Конечно, конечно, я лечу с вами. Непостижимо!
— Я тоже многое не в силах постичь, — сказал я, ведя Стирнера к выходу. — Как вам удается обходиться без полиции?
— Приверженцам индивидуального мютюэлизма полиция ни к чему. — Стирнер оживился, получив возможность прочитать мне небольшую лекцию.
— Никогда о нем не слышал.
— Как вам не повезло! Рискуя впасть в упрощение, я…
— Капитан Дрем, разрешите обратиться! — Капрал Аспайя выбрался из командирской машины, несмотря на слабые попытки Мортона его удержать, подбежал ко мне, вытянулся по струнке и отдал честь.
— Сэр, я понял, что был не прав. Вы такой молоденький и щуплый с виду, вот я и решил, что лучше вас знаю службу, и зарядил винтовку. Теперь я понимаю свою ошибку. Прошу дать мне возможность искупить свою вину, потому что армия — это моя жизнь, я в ней тридцать лет…
— А почему вы решили, что я прав, рядовой Аспайя?
У него засияли глаза.
— Потому что вы мне крепко врезали, сэр! Вон я какой здоровый, а вы меня запросто свалили. Показали, что каждый сверчок должен знать свой шесток.
«Что за чушь собачья? — подумал я. — Его не устраивал приказ избегать насилия. Только подвергшись насилию, он понял, что был не прав. Ну и логика!»
— Пожалуй, я вас на этот раз прощу. Человек, способный признать свою ошибку, заслуживает снисхождения. Хоть вы теперь простой рядовой, а я — капитан, я готов пожать вашу руку и разрешаю вернуться в строй.
— Капитан, вы настоящий командир и никогда не пожалеете, что простили меня! — Он с жаром пожал мне руку и отступил на шаг, вытирая кулаком слезу.
Услышав далекий рокот, я задрал голову. С небес спускался вертолет.
— Хеск, до моего возвращения будете командовать ротой. Следите за тем, чтобы Блох выполнял все ваши распоряжения.
Мортон с ужасом кивнул и не сказал ни слова. Я подсадил Стирнера в вертолет и забрался следом.
— К генералу, — приказал я пилоту и тяжело вздохнул. Меня не оставляло ощущение, что я сунул голову в петлю и теперь поудобнее налаживаю ее на шее. Но что еще оставалось?
— Я читал о подобных летательных аппаратах в учебниках истории, — сказал Стирнер, с восхищением глядя в иллюминатор. — Для меня это очень важный момент, безымянный сэр.
— Капитан. Называйте меня так.
— Рад с вами познакомиться, капитан. И позвольте поблагодарить вас за возможность объяснить вашему начальству, что мы рады гостям. Вам некого бояться. Мы никому не причиним зла.
— Я боюсь совсем другого.
Разговор затих, вертолет пошел на посадку. Неподалеку от колонны танков стояли палатка, бар, столы и кресла, тут расположилась и группа офицеров. Мы приземлились рядом. Я спрыгнул, молодцевато отдал честь и расслабился. Зеннора пока не было. Потом я помог выбраться Стирнеру и отвел его к генералу.
— Сэр, пленный доставлен, — доложил я Ловендеру, прибыв в штаб. — Он говорит на малоизвестном диалекте, который я, к счастью, изучал в школе. Я могу переводить, сэр.
— Отставить, — мрачно буркнул генерал. — Вы пехотный офицер, а не переводчик. Штатный переводчик у нас майор Кьюсел. Майор, переводите.
Черноволосый майор оттеснил меня плечом и встал перед Стирнером.
— Кион ви компренас? — заорал он. — Шпрехен зи пупишь? Анкай сойай никспай иглай атинлай? Ук кук волунук?
— Очень сожалею, сэр, но я не понял ни слова.
— Ага! — обрадовался майор. — Это малоизвестный диалект, на нем говорят жители одной отсталой крестьянской планеты. Но мне он знаком — по местному бизнесу. Мы импортировали свинобразьи котлеты…
— Майор, хватит болтать. Переводите. Спросите у него, где скрывается армия и где расположены опорные пункты полиции.
С интересом я слушал майора. Несмотря на врожденное умение говорить и неумение слушать, он с грехом пополам добился от Стирнера информации, которую я уже получил. Генерал огорченно вздохнул:
— Если это правда, мы не сможем перестрелять их со спокойной совестью. — Он повернулся ко мне. — Вы уверены, что нам не окажут сопротивления?
— Уверен, сэр. Насилие чуждо их натуре. Разрешите поздравить вас с первым в истории Галактики бескровным вторжением! Скоро вы завоюете для славного острова Невенкеблы целую планету, не потеряв ни одного солдата!
— Не спешите радоваться, капитан. Генералам, привозящим армию домой нетронутой, медали не достаются. Славу обретают в битвах; и запомните мои слова: битва будет! Такова человеческая природа. Не все же трусы на этой планете…
— В чем дело, Ловендер? — раздался знакомый голос, и я похолодел и затаил дыхание.
— Генерал Зеннор, захвачен первый пленный, — доложил Ловендер. — Я его допрашиваю. Он порет явную чушь. Говорит — ни армии у них нет, ни полиции.
— И вы ему поверили? Кто и где его захватил?
— Капитан Дрем на электростанции.
Я повернулся кругом. Зеннор посмотрел на меня и отвел взгляд. Но вдруг снова уставился на меня:
— Капитан, где мы с вами встречались?
— На учениях, сэр. На маневрах, — ответил я самым гнусавым голосом, на какой был способен.