Стальная крыса отправляется в ад (Стальная крыса в гостях у дьявола)
Шрифт:
Что же предпринять? Я один в хрустальной вселенной. Один-одинешенек. Я захохотал. Что тут смешного? Я потряс головой, и она вдруг сильно закружилась.
— Кислород, — сказал я вслух, чтобы успокоиться. — Избыток кислорода.
И в самом деле, не было никаких причин считать, что атмосфера этой планеты неотличима от атмосфер терраформированных и заселенных планет. Намного вероятнее, что все обстоит совсем иначе. Очевидно, Слэйки находит и посещает планеты, малопригодные для жизни людей. Я задержал дыхание, затем решил дышать «через раз». В голове прояснилось, веселья поубавилось. Я оглядел хрустальные заросли. Протоптанная в них тропинка тянулась вдоль утеса. Стоит ли по ней идти? Я не привык к нерешительности, а потому пребывал в нерешительности. Но знал, что от решения никуда не деться. Путешествие в ад доказало, что между точками прибытия и отправления нет географической разницы. Взять хотя бы ту пещеру. Мы с Сивиллой в нее прибыли и из нее вернулись. Как же быть? Возвратиться на круглую полянку? Или побольше разузнать о Стекле?
— ДиГриз, по-моему, ответ очевиден, — сказал я себе тоном мудрейшего и авторитетнейшего наставника. — Сиди на пятой точке и жди, когда тебя спасут. Или когда ты тихо-мирно дашь дуба от жажды и голода. А хочешь, поиграй в первопроходца, выясни побольше об этом местечке. Например, чиста вода в этом океане или насыщена ядовитой химией. И вообще, вода ли это. Иди узнавай.
Я пошел. По земле, усыпанной битым стеклом. Мое счастье, что подошвы ботинок были сделаны из серин-геры, эластичного компаунда, который считался прочнее стали. Будем надеяться, что так оно и есть.
Вдоль берега росли высокие хрустальные деревья, между ними попадались лужайки синеватой травы. Тропинка петляла, и на очередной лужайке я увидел стеклянного зверя.
До сего момента я мирился с присутствием хрустальной растительности. С тех пор, как я здесь очутился, слишком много всего произошло, чтобы сомневаться в реальности этого ландшафта. Мало ли диковин на свете? Может быть, это природное минеральное образование либо отходы жизнедеятельности местных организмов наподобие кораллов?
Но что, если все это создал некий гениальный скульптор? Поистине, маленькое пламенно-оранжевое существо на поляне казалось произведением искусства. Оно было покрыто стеклянным мехом — отчетливо виднелась каждая шерстинка. В пасти блестели два ряда великолепно изваянных крошечных зубов. Я посмотрел под ближайшее дерево и отскочил. Там изготовилось к прыжку создание вдвое крупнее меня. Но зверь не двигался, и я успокоился. Полюбовался зазубренными, как гарпуны, саблевидными клыками, громадными когтями, торчащими из пальцев. Хрустя стеклянной травой, я подошел поближе. Изумительная работа. Глаза зверя находились на одной высоте с моими и казались особенно правдоподобными… отчасти потому, что они очень медленно двигались. Зверь наблюдал за мной.
Это не статуи! Это живые существа!
Я прошел назад и нагнулся над меньшим зверем, убегавшим от хищника. Да точно. Одна нога заметно опустилась, другая чуточку приподнялась. Это не скульптура и вообще не артефакты. Я — в мире медлительной хрустальной жизни.
— А почему бы и нет? — проговорил я вслух — собственный голос слегка успокаивал. — Джим, ты не тронулся умом. Просто воспользовался наконец своей недюжинной наблюдательностью и увидел то, что с самого начала бросалось в глаза.
Я вспомнил, что мало-мальски разбираюсь в химии. У стекла аморфная структура, то есть это вещество, по сути, не жидкое и не твердое. И если в природе встречается жизнь, основанная на углероде, то вполне могут существовать и силиконовые организмы. И существуют. На Стекле наверняка можно обнаружить какие-нибудь необычные молекулы и экзотические реакции. И все, что меня сейчас окружает, убедительно иллюстрирует эту теорию.
Я расчистил ботинком местечко на земле и сел. Обхватил руками колени, опустил на них подбородок и набрался терпения.
Да, животные двигались. Заторможенный метаболизм, замедленная жизнь. По всей видимости, здесь другая скорость энтропии, по крайней мере, для этих стеклянных существ. Жаль, я не досижу до конца гонки. Интересно, кто ее выиграет? Но это выяснится денька через два, не раньше.
Было жарко, мне уже хотелось пить. Тропинка сбегала по обрыву к океану и заканчивалась на песчаном берегу. Песок был великолепен — как и полагается кварцевой планете. Был отлив, из чего я заключил, что у планеты есть как минимум один спутник. Впереди между выветренными рифами поблескивала вода. Я подошел к ближайшей лужице, нагнулся, и тотчас крошечная тварь поспешила укрыться в трещине. В лужице она была не одна. Трепеща конечностями, малюсенькие рыбоподобные существа метнулись врассыпную от моей тени. На стеклянных они не походили. Они жили в воде, если только это была вода.
— А ты глотни, Джим, — предложил я себе. — Вдруг понравится?
Зачерпнул ладонью, понюхал. Запах как у воды. Макнул левый мизинец и осторожно дотронулся им до языка. Вода. С легким привкусом, но — вода. Я глотнул. Никаких болезненных ощущений.
Ладно, хорошего понемножку. Привкус может означать все что угодно, а я еще не умираю от жажды. Подожду, не случится ли чего со мной.
Я побрел по песку к маленьким островкам, что лежали у самого берега. Они были чуть больше обычных песчаных кос, и за ними виднелись острова покрупнее. Довольно далеко, но кое-что рассмотреть можно. На них росло что-то зеленое, не похожее на хрустальный нес. Хлорофилл? Почему бы и нет? Во вселенной всякое бывает. Где хлорофилл, там и вода. Возможно, и пища. Похоже, все не так уж и страшно.
Я напряг зрение. Вроде кусты шевелятся. Это не ветер. Он настолько слаб, что просто не заслуживает упоминания. Живые существа? Разумные или съедобные? Меня устроят и те и другие. Я вошел по колено в воду, постоял в нерешительности, а затем направился к ближайшему островку. Очень мелко. Возможно, удастся перейти вброд.
— Эгей! — крикнул я. — Есть там кто-нибудь? Я добрый и миролюбивый пришелец с далеких планет и не желаю вам зла! Mi vidas vin! Diru min — parolas Esperanto!
Из тени появился человек и, размахивая руками, крикнул:
— А ты вовремя!
— Анжелина!
ГЛАВА 11
Я окаменел от неожиданности, одеревенел от восторга. Стоя столбом, вновь и вновь выкрикивал ее имя. И глупо улыбался. А она махала рукой и посылала мне воздушные поцелуи.
Потом она бросилась в воду — видимо, рассудила, это от криков и махания руками толку мало. Она всегда была практичнее, чем я. Полдюжины мощных гребков, и вот она встает передо мной, точно богиня из морской пены. И, мокрая до нитки, попадает в мои объятия, чтобы, смеясь, осыпать меня жаркими поцелуями.