Стальная крыса отправляется в ад (Стальная крыса в гостях у дьявола)
Шрифт:
— «Рыба-удильщик»?
— Угу. Она живет в океанских глубинах. У нее есть орган наподобие удочки — стебелек растет из макушки, а на кончике фонарик качается, перед самым ртом. Отсюда и название. Фонарик сияет во мраке, другие рыбы плывут на свет и попадают в пасть к удильщику.
— А зачем этой зверюге читать мысли? Я тяжело вздохнул и пожал плечами.
— Кто знает? Должно быть, это как-то действует на местные организмы. Что ты делаешь?
Она отрезала еще кусочек красного шара и прожевала.
— Ем. А ты что подумал?
Я
— Бедняжка Джим. Не бойся, я здорова, только есть очень хочется.
— Дай и мне попробовать. Может, этот яд убивает избирательно, по половому признаку.
— Очень остроумно. — Анжелина насупилась.
— Извини, я, конечно, глупость сморозил. Должно быть, обстановка на психику действует.
Я отрезал, разжевал и проглотил.
— А знаешь, ничего. Но я не собираюсь идти за другим шариком, когда мы этот съедим.
— Как скажешь. Кстати, ты заметил? Опять стемнело.
— Заметил. Предлагаю поспать, а на рассвете пройти дальше по тропе. Согласна?
— Согласна.
Когда нас разбудили лучи солнца, мы пребывали в добром здравии и очень хотели есть. Мы разделили и проглотили остатки трофея, запили океанской водой, зевнули, потянулись и посмотрели на тропу.
— Можно сегодня я ножик понесу? — спросила Анжелина. — Буду прорубать дорогу сквозь заросли.
— Его больше нет. — Я показал на песок, там осталось влажное пятно в форме ножа.
— Ничего, найду подходящий камень.
Она подобрала камень, отдаленно напоминающий топор — традиционное оружие человечества. Я безуспешно поискал другой такой же, затем набил карманы галькой. Анжелина пошла впереди. Она ничуть не уступала мне силой и ловкостью, а ее рефлексам я всегда завидовал. Вдобавок я никогда не решался дискутировать с нею на тему равенства полов.
Отдохнувшие и сытые, мы шли довольно быстро. На этот раз мы благоразумно обогнули охотничьи угодья коварной твари. Я только на секунду остановился, чтобы запустить в нее камнем, которым только для этого и запасся. Он смачно влепился в бок, и зверюга яростно взмахнула «удочками».
— Эх, была бы у меня… мощная пила… — сказала тварь.
— Это ты подумала? — спросил я жену.
— А то кто же?
Мы одолели последний, самый крутой участок тропы и взобрались на гребень холма. И остановились.
— Что-то новенькое, — сказала Анжелина. Зеленый растительный покров обрывался перед нами — четко по гребню, словно отрезанный по линейке.
Впереди лежала котловина. Ни единого признака жизни. Песок, камень и ничего кроме. Бесплодная пустыня.
— Ты говорила, на этой планете дождей не бывает? — спросил я.
— На моей памяти ни разу не было.
— Пойди тут дождь, стеклянные организмы сразу прикажут долго жить. Это означает также, что углеродная и хлорофилловая жизнь не может удалиться от океана. Держу пари, она либо пускает корни, либо собирает влагу из воздуха. А здесь влаги нет, а значит, нет и жизни.
— Но тропа есть. — Анжелина показала вперед.
— Интересно. Полагаю, стоит по ней пройти. Мы пошли. Тропа попетляла, огибая камни величиной с дома, и вывела нас на песчаную равнину.
— Это еще что за диво? — спросила Анжелина.
Я не нашелся с ответом.
На песке стояла небольшая пирамида, по всей видимости, каменная. Монолитная, но полая. Это сразу стало ясно. Верхушка отсутствовала, и нам удалось заглянуть внутрь. Но еще любопытнее выглядела другая пирамида, она была чуть повыше и стояла неподалеку. И тоже имела наверху отверстие. А рядом с ней — третья, а за третьей — четвертая… Целый ряд пересекал пустыню строго по прямой, у всех пирамид были отверстия наверху, причем каждое шире предыдущего.
— Инопланетная загадка, — бодро сказал я. Анжелина пренебрежительно фыркнула. Она не считала, что над этой загадкой стоит ломать голову.
Мы сошли с тропинки и двинулись вдоль ряда пирамид. Насчитали больше тридцати, и последняя была выше нас.
— Взгляни-ка, — указала на ее верхушку Анжелина. — Целехонька. Гипотезы?
Я смущенно промолчал, что со мной бывает нечасто.
— Хочешь, объясню? — спросила она.
— Будь любезна.
— Наверное, эти пирамиды созданы силиконовым организмом. Он поедает песок и выделяет камень, создавая таким образом вокруг себя пирамидальную раковину. Когда существо вырастает из раковины, оно проламывает верхушку, вылезает и строит следующую пирамиду.
— Очень интересно. — Меня действительно поразила ее логика. — Но позволь спросить, откуда тут взялся этот силиконовый организм и как ему удается строить пирамиды изнутри?
— Я кто, по-твоему? Всезнайка? — отбрила она меня. — Возвращаемся на тропу.
— Давай не будем спешить. — Я показал на ближайший холм. — Кажется, по ней сюда кто-то идет.
— И этот «кто-то» не один.
— Ты права. Скажи, нам обязательно торчать на открытом месте, пока мы их не разглядим получше?
Она отрицательно покачала головой, и мы отступили в тень самой большой пирамиды. Анжелина прижалась к ней ухом.
— Слышишь? — спросила она. — Скажи, там правда шуршит или мне кажется?
— Дорогая, давай с этим обождем. Я считаю, инопланетные загадки надо разгадывать по одной за раз.
Существа шли гуськом и несомненно представляли собой загадку. Их было одиннадцать, каждое со взрослого человека ростом. Но этим сходство полностью исчерпывалось. Мельтеша, бахрома ног или щупалец несла вперед туловище — массивное, сморщенное, издали напоминающее неокоренное полено. Один-единственный отросток, очень похожий на «удочку» твари, которая пыталась мною закусить, венчал «полено», и на его конце покачивалось нечто вроде глазного яблока.