Стальное сердце
Шрифт:
«Господи, ну и мысли! А с виду обычный человек».
Он зажег новую сигарету от окурка и стал размышлять дальше, о другом, о разном, обо всякой ерунде, о каких-то глупостях. Он даже пытался думать о сексе, но у него уже не получалось, так он был расстроен. Только не хотел себе в этом признаваться. А в голову так и лезли слова, оформившиеся в ней той страшной ночью, когда Тим забрался в самую душу информационного поля Проекта и узнал о «Программе Детей».
Нелюдь. Мутант. Урод.
И еще два слова.
Стальное Сердце.
– С-с-с-суки… – прошипел он.
И тут следящий контур подал сигнал. Что-то зашевелилось
По пути он заскочил в кабинет и наспех «обнюхал» геопатогенную зону. Теоретически подключиться к ней было нетрудно. Но на установление «ствола» для перекачки энергии ушло бы не меньше часа. «Слишком поздно догадался». Тим мысленно сплюнул и ушел в спальню. Сел на подушку, спиной привалился к стене и постарался расслабиться, но не успел. Следящий контур зафиксировал чужую активность. Тим вздрогнул и даже сам не заметил, как заэкранировался. Все больше действий, связанных с управлением пси, он производил инстинктивно, не задумываясь. С одной стороны, это его пугало. А с другой – нравилось. Тим мощно «щелкнул» и увидел, как в дальнем углу спальни завис под потолком большой темно-синий шар.
Шар висел, слегка перекатываясь в воздухе из стороны в сторону, будто примериваясь. Потом медленно выдвинул иглы сканирующих лучей. Тим смотрел, как иглы превращаются в плавники, затем в широкие треугольные плоскости, вершиной упирающиеся в шар… И тут ему наскучило смотреть. Не дожидаясь, пока чужой его заметит, он двинул вперед собственный луч. Упаковал сознание до размеров крошечной точки, поместил на конец луча и вонзил его в самый центр шара.
И оказался буквально в голове у хорошо знакомого человека.
Тим даже не удивился. На это не было времени. Он был занят тем, чтобы установить «соглашения», которые помогли бы ему преобразовать в чужой голове свои мыслеобразы в отчетливую речь. И трансформировать чужую речь в мыслеобразы. Контакт наладился удивительно легко.
– Здрасьте, Сергей Борисыч, – сказал-подумал Тим.
Директор «Центра Новой Медицины» Лапшин мысленно взвизгнул, а физически подпрыгнул в своем кресле, чуть не повалив его.
– Ага-а! – заорал Тим. – Я лучшее в мире привидение с мотором! Дикое, но симпатичное! Сейчас я вас настигну, и вот тут-то нам будет весело!!!
Лапшин выпал-таки из кресла и на четвереньках полез под стол. Синий шар в спальне Тима закувыркался, теряя сканирующие плоскости, которые тут же распадались в мельчайшую энергетическую крупу. В сознании Лапшина гомерически хохотал Тим. Ему было действительно весело. Он высчитал индивидуальный энергетический рисунок Лапшина, прочно заякорил за него свой луч, и Лапшин с этого момента невольно фокусировал его на себе. Этот прием Тим подсмотрел, когда «принюхивался» к зомби на бульваре в памятный день, завершившийся ударом по голове и лежанием на помойке.
Синий шар разбух, потерял форму и с гулким хлопком лопнул. Осколки со скрежетом распороли воздух, и из соседней квартиры донесся жуткий вопль злосчастной кошки. Несколько осколков ударили было в Тима, но проскочили насквозь, будто его и не было. С острия луча-иглы Тим оглянулся и увидел, что база, которой сейчас Тиму служило его тело, излучает, как солнце в зимний полдень, – яростно и холодно. Он таки подготовился к встрече с добрым хорошим дядей Лапшиным, учителем и защитником.
Учитель
Через комнату к Лапшину шел еще один человек, в котором Тим опознал Кремера. Тим горестно вздохнул, подтянул к себе с базы десяток шариков, подстроился к рисунку поля Кремера и выпустил шарики ему навстречу. Кремер успел добраться до Лапшина, когда шарики обступили его и разом шандарахнули со всех сторон. Секунду-другую Кремер, покачиваясь, держался на ногах, а потом ноги у него подломились и он, как мешок с костями, грохнулся об пол. Аура сенса поблекла, и Тим потерял ее из виду.
Он еще раз прошелся лучами-пробниками по комнате, но только окончательно запутался в хитросплетении ее энергетики. Тогда он вернулся к Лапшину. Тот уже пришел в себя и опасливо выглядывал из-под стола, «щелкнув» до предела своих возможностей и сканируя пространство на таких низких частотах, что Тиму стало немного смешно. А потом даже противно. С легкой руки Проекта он настолько превзошел учителя, что тот в его глазах выглядел почти обычным человеком. И даже выводные контакты микроволнового генератора, к которым Лапшин подкрадывался, не дали бы ему над Тимом решающего преимущества.
– Будем разговаривать? – учтиво осведомился Тим.
Лапшин опять подпрыгнул, затравленно озираясь.
– Да сядьте вы! – сказал Тим брезгливо. – Сядьте, поболтаем.
Лапшин осторожно сел. Некоторое время он корчил странные гримасы – видимо, пытаясь совладать с перекошенным от страха лицом. Наконец это ему удалось, он напустил на себя величественно-отстраненный вид, откашлялся и суровым тоном сообщил:
– Вы меня очень напугали, Тимофей. Нехорошо.
– А на Проект вкалывать хорошо? – мгновенно окрысился Тим.
– На что?..
– Вы еще мне скажите, что я знаю больше вашего!
– Тимофей, это очень даже возможно. Я вас вообще что-то не понимаю… – Тут Лапшин оглянулся на лежащего без движения Кремера. Вскочил, бросился к пострадавшему и упал перед ним на колени.
– Оставьте вы его… – посоветовал Тим. – Оклемается.
– Да он не дышит… – прошептал Лапшин. – Ох… Совсем не дышит… Нужно «Скорую», реанимацию… Ох, твою мать…
– Да бросьте вы мне лапшу на уши вешать! – рявкнул Тим. Он изо всех сил пытался рассмотреть, что там происходит с Кремером, но нужные частоты оказались слишком плотно забиты проклятой аппаратурой.
– Твою мать! – заорал Лапшин и бросился из комнаты вон. Тим настолько растерялся, что даже и не подумал его остановить. От нечего делать он попытался что-нибудь в комнате испортить, но обнаружил, что все имеющиеся в ней энергетические связи ему абсолютно не по зубам. Они стояли как влитые и, сколько Тим о них ни бился, даже не шелохнулись. Тим опять вздохнул и запомнил на будущее, что бороться с машинами смысла не имеет, а бить надо только в сердце – по оператору. Это заключение вернуло его мыслями к Кремеру.