Стальное сердце
Шрифт:
– Пусти! – рявкнул Тим, внутренне ослепший, оглохший и потерявший контакт с шариками. – Пусти, дура!
– Не-е-ет!!!
– У-у-у!!! – Тим запрокинул голову и попытался стряхнуть цепкие щупальца Людмилы, но не смог. Впервые в жизни Тим столкнулся с экстрасенсом более мощным, чем он сам. Отвлеченная, наблюдающая часть сознания Тима понимала, что этот кошмарный энергетический выхлоп – всего лишь истерическая реакция беременной женщины. Людмила не «продержала» бы Тима долго. Но сейчас, когда очнулись и приготовились к бою оставшиеся в живых операторы, счет шел на секунды.
– А-а-а!!! А-а-а!!! – орала Людмила, глядя, как точка прицеливания
Первую пулю трусливый зверь, поглотивший Тима, влепил прямо в голову надсадно вопившего эмбриона. Второй выстрел произвел уже сам Тимофей Костенко, великий гуманист. Он попал Людмиле в глаз. Развернулся и все, что осталось в обойме, выпустил в живот и грудь своего давнего знакомого и учителя Михаила Васнецова.
Ошарашенное пси медленно восстанавливалось. Слишком медленно. За дверью стоял многоголосый крик. Наверное, операторы гурьбой выскочили в коридор. Тим бросил на пол бесполезный пистолет, сунул руку за спину и вытащил из-за пояса второй, тот, в котором оставалось семь патронов. Бешеным усилием воли отключил следящий контур и перевел остатки энергии в атакующую часть спектра. Перепрыгнул через хрипящего Васнецова и оказался в коридоре. Посреди толпы перепуганных людей.
Тим ударил сразу во все стороны, на пределе возможной мощности. Отдача снова заложила ему пси-уши и залепила пси-глаза.
Несколько человек полетели на пол, как сбитые шаром кегли. Но большинство операторов удержались на ногах. Только что отключившиеся от психотронной накачки, они еще не потеряли остаточное излучение и были экстремально сильны. Страшный удар нескольких пси размазал Тима по стене.
Инстинктивно он выпустил по врагам оставшиеся шарики. И это его спасло. Операторы начали тяжело оседать на пол. Трясясь и завывая, Тим добивал их из пистолета. И даже когда последняя гильза со звоном улетела в стену, а всякое движение в коридоре затихло, он все еще продолжал жать на спусковой крючок.
Ему пришлось заставить себя бросить оружие. Достать носовой платок и утереть кровь со лба. Медленно, держась за стену, встать на ноги.
Тела вокруг лежали навалом. Некоторые – в коме, большинство – мертвые. Впереди был поворот. И из-за поворота донеслось, отражаясь от стен, чье-то тяжелое хриплое дыхание.
Тим широко расставил ноги и сжал кулаки так, что ногти впились в ладони. И эта боль, причиненная самому себе, отрезвила его. Половинки раздвоенного сознания наконец сошлись. Тим упал на колени и громко застонал.
Ответом ему был громовой рык.
И едва шевелящееся, еле живое, работающее на нижнем пороге чувствительности пси услужливо нащупало за углом что-то настолько чудовищное, чему не нашлось определения. Жалобно пискнув, шокированное пси свернулось, и Тим потерял его.
Один на один с кошмарной нечистью, и помощи ждать неоткуда… Можно только бежать… Но как раз этого Тим не мог. Там, за поворотом, за спиной надвигающегося ужаса, пульсировал нервный центр силы, управляющей миром. И эта сила властно тянула крепкой рукой Тима к себе. Он не мог отступить. Он мог только повиноваться. Но между ним и силой был кто-то еще.
Тим с трудом встал на ноги и сделал несколько шагов вперед. Глаза его видели отчетливо, тело не было повреждено. И оно шагало вперед, в глубь коридора, навстречу средоточию власти и олицетворению смерти.
Голова работала холодно и четко. «Нельзя бежать, – понял Тим. – Когда тебя «ведут», нельзя бежать. Потеряешь
За спиной, тихо постанывая, шевелились поверженные тела. За углом, хрипло ворча, таилась смерть. В глубине подвала ждал истинный Властелин Мира, во сто крат сильнее и могущественнее глупого сенса Тима Костенко. Двигаясь вперед мелкими шажками, Тим миновал пожарный щит. И осторожно, не поворачиваясь к опасности спиной, отошел назад. Рука его сама протянулась и взяла со щита тяжелый пожарный топор на длинной ручке, выкрашенной красным.
«Бум-бум-бум-бум-бум! – забил в голове басовый ритм. – Чух-чух-чух!» – наложился на него другой, высокий и быстрый. «Отлично, Тим! Просто отлично! Блокировка! Тупая, примитивная блокировка сознания! Как тогда, в постели, помнишь, когда нужно было заслониться от операторов… Играй, музыка!»
И музыка пришла.
Сознание очистилось. Появилась воля.
Всем телом Тим ощутил, как звонко и радостно бьется в предвкушении скорого пролития черной вражьей крови его стальное сердце.
Перехватив топор в две руки, Тим припал спиной к стене и двинулся к повороту.
Как Тим ни ждал этого момента, но, когда из-за угла выпрыгнул оборотень, у Тима все равно перехватило дыхание. Крепко сбитый широкоплечий зверь стоял, чуть сутулясь, согнув в локтях когтистые передние лапы. Закрыв собой проход, вервольф оскалил длинные клыки, хрипло рыкнул, и Тима обдало запахом гнилого мяса.
Глаза зверя горели в полумраке желтым огнем. Омерзительная щетинистая морда будто ухмылялась. Вставшая дыбом шерсть торчала рваными клочьями. Более тошнотворного зрелища Тим не видел в жизни. Вервольф только выглядел животным, но не был им. Он был – смерть. И то, что на плечах смерти, треща, расползался в куски белый лабораторный халат, не привносило в зрелище ни малейшего бредового оттенка.
Это не было галлюцинацией. Просто в коридоре стоял настоящий вервольф, что-то среднее между волком и медведем. Рост примерно метр семьдесят пять. Длинные желтые клыки. Серо-коричневые острые когти. Запах тухлятины. Непоколебимое сознание того, что все живое должно его бояться. Болезненный комплекс превосходства. Смертельно опасная сумасшедшая дрянь.
И к вервольфу осторожно подкрадывался, выставив перед собой топор, некий Тим Костенко, рост метр восемьдесят два, вес примерно восемьдесят. Никакого опыта серьезной мужской драки. Никакого желания такой опыт иметь.
И ни малейшего страха.
Удивительно, но весь страх остался в ночных кошмарах, которые настойчиво подбрасывало Тиму его встревоженное бессознательное. И волей-неволей оно подготовило Тима к встрече с монстром.
– Здорово, урод! – сказал Тим.
Здесь, в подвале, наяву, а не во сне, Тим не видел в чудовище зверя. И поэтому не боялся его. Перед ним стоял всего лишь опасно больной экстрасенс. Еще один сумасшедший биоэнергетик, каких в Москве хоть задом ешь. Конечно, сильный биоэнергетик. Но сейчас, после трансформации, он потерял атакующее пси. Ему нужно было хлестать Тима своей злобой, как бичом. Тогда он, может, и добился бы какого-нибудь заметного результата. Но вервольф только лишь пытался возбудить в Тиме атавистические страхи. А страхов у Тима не было. В голове его ревел хэви металл. Группа «Эксепт» рубила любимую Тимом «Metal Heart». Рубила и пилила так, как в реальной жизни и мечтать не могла.