Стальной кит - повелитель мира
Шрифт:
Володя думал, что его слова, сказанные задушевным, даже проникновенным голосом, произведут на Флэга впечатление, но сидевший с ним рядом мужчина лишь тихо засмеялся и сказал:
– Нет, Вол, нет! Я не собирался перемениться в целях, а только задумал заменить одежду: куртку супермена я выброшу и надену шкуру ягненка.
– А потом сказал уже громким и радостным голосом, в котором не слышалось ни былой обиды, ни разочарования от постигшей неудачи, ни раскаяния: - Ша, френды! Жизнь и приключения продолжаются! Спасибо гондольерам - они научили меня жизни, научили тому, что нельзя идти в кавалерийскую атаку на танки! Нет, с танками нужно бороться при помощи другой тактики! Мы выроем для них глубокие ямы и замаскируем их хворостом, дерном, посадим сверху травку и даже покрасим её свежей краской! И мы победим, победим! Город, страна будут наши!
Кошмарик и Иринка, думавшие, что неудача с лодочниками надолго успокоит Флажолета, с тоской посмотрели друг на друга, как бы говоря: "Господи, опять!" - а Смычок, привыкший к резким переменам настроения своего напарника, спросил равнодушным тоном, лежа на койке:
– Ну, что новенького родилось в твоей умнейшей голове, адмирал?
И Флажолет, повернувшись в его сторону, с азартом заговорил:
– Слушайте все! Этот план я разработал ещё раньше того, как Кошмарик предложил бомбить из ракетных установок Смольный. Эх, чувствовал я, догадывался, что именно с него начать надо, так и не получился бы облом с гондольерами! Так вот...
– Говори ты, не тяни кота за хвост!
– потребовал Смычок.
– Снова, наверное, ахинею какую-нибудь нести будешь!
– Нет, не ахинею, - не обиделся Флажолет, тянувший ради пущего эффекта время.
– Не знаю, помните ли вы, что на Васильевском острове, на Третьей, кажется, линии, располагается Китайское консульство. От набережной этот дом не так чтобы и далеко...
– Не помним, да только что ты хочешь? Не Смольный начать бомбить, а это консульство?
– спросил Смычок.
Флажолет, уже полностью оправившийся от поражения, нанесенного ему гондольерами, весело спросил в свою очередь:
– А вы как вообще к китайцам относитесь, френды? Все говорите, все! Кошмарик первый!
Ленька, не ожидавший вопроса да и вообще мало имевший дела и с китайцами, и с их культурой, задумался, а потом брякнул:
– Плохо я к ним отношусь: купил как-то раз китайские кроссовки, а они возьми да и развались на следующий день. По такому товару и о народе судить можно - халтурщики!
Флажолет был доволен ответом - потирал руки и ликовал, радуясь, как дитя.
– Теперь ты говори, Смычок!
– А мне китайский народ по душе: ширево в Китае, говорят, клевое опиум, и они все там на нем обторчались уже. А ещё чай у них неплохой...
Потом и Володя вынес свой приговор Китаю и китайцам:
– Ничего не имею против китайцев - мудрая нация: компас, порох, книгопечатание изобрели, Великую китайскую стену построили. В общем, уважаю, да только тебе-то для чего мое мнение?
– спросил Володя чуть ли не презрительным тоном.
– Нужно, нужно!
– просто подпрыгивал от радости, от предвкушения результатов новой операции Флажолет.
– Китайцы, хоть и узкоглазые, очень умный народ, это вы верно сказали. А коль умный, значит, мимо такого изобретения, как "Стальной кит", никогда не пройдут. К тому же Китай сейчас переоснащает свою армию, свой флот, и все, что касается техники, им оч-чень, оч-чень любопытно!
Смык, так и не вставший с койки, неодобрительно гмыкнул:
– Ты что ж, "Стального кита" им задвинуть хочешь? Ну а мы с чем останемся? В этой подводной лодке все наше достояние!
– Знаю! Знаю, не дурак!
– неожиданно сильно разозлился Флажолет и так повернулся в кресле, что даже сильно толкнул Володю, выводившего в это время "Стального кита" из Фонтанки в Неву.
– Никто не собирается задвигать субмарину китаезам! Я просто хочу предложить китайцам осмотреть ее! Ты что, не знаешь, что все дипломаты шпионят в тех странах, куда они посланы! А тут мы им сами важнейшее в стратегическом отношении изобретение и покажем!
Кошмарик, внимательно слушавший Флажолета, спросил:
– Ну, покажешь ты им подлодку, и что дальше? Какой с этого навар?
– А такой, что я не простому китаезу косоглазому субмарину показывать стану, а самому китайскому консулу, господину Кол Ба-сину или господину Чай Бы-пили.
Возражал Флажолету Смычок, решивший ради такого серьезного, пахнущего международными осложнениями дела подняться с койки:
– На кой же ляд твоему Колбасину самому идти и смотреть лодку? Ты думаешь, китаец - пень еловый и никакой безопасности не соблюдает? Да и скажи, для чего тебе приглашать консула на "Стального кита"?
Флажолет тоже поднялся с кресла и пошел навстречу Смычку, и Кошмарик подумал даже, не хочет ли он врезать френду за непонятливость. Но Флэг лишь сказал:
– Во-первых, моим условием будет, что подводную лодку идет смотреть только консул, а едва он залезет в нее, как мы завинтим люк, опустимся под воду, а потом, конечно, станем просить за китаеза у китайцев кругленькую сумму. Тысяч пятьдесят, я полагаю, Чай Бы-пили стоит!
Флажолет глядел на Смыка победителем, и Смык, почесав лоб, сказал:
– Можно попробовать, только кто же пойдет в консульство? Дело-то стремное, могут или до консула не допустить, или сразу наручники наденут...
– Ясное дело, что не ты к китайцам на прием пойдешь, - мило улыбался Флажолет.
– Если они твою рожу увидят, то и на порог не пустят. Пойду я, но мне нужен ещё один человек, в качестве секретаря или референта. Кого бы взять, кого бы взять...
И тут словно бомба разорвалась - до того неожиданным явилось предложение, сделанное Иринкой:
– Флэг, а вы меня возьмите, ведь я бы могла сойти за вашу секретаршу.
Никто не хотел верить в то, что услышал, - до того странным, противоречившим всему прошлому поведению и отношению к френдам было предложение Ирины. Володя, например, от неожиданности так резко крутанул штурвал, что "Стальной кит" сильно накренился влево, и Флажолет со Смыком покачнулись. Кошмарик вначале разинул от изумления рот, а потом принялся быстро-быстро тереть нос. Но больше всех был поражен Флажолет, который подошел к девочке, положил руку на её плечо и негромко спросил: