Стальной Прометей
Шрифт:
– Фергюс, останься с девицей и андроидом, мы с Нильсом разведаем, как отсюда выбраться, - сказал капитан, пристегивая к поясу спасенный с Прометея бластер, - Следи за ней очень внимательно, - еще раз повторил он, пристально глядя на Фергюса, - сейчас она может отколоть все, что угодно.
– Я понял, капитан.
Седрик кивнул старпому и отправился вперед по коридору.
Коридор разветвлялся и вел к разнообразным техническим помещениям, обсуживающим громадный насос, к которому и вело это ответвление главного тоннеля. В каждом коридоре, стоило им появиться, послушно загорался свет, все щитки и панели управления были по виду полностью исправны. Станция выглядела так, словно ее оставили только вчера, и оставили в безупречном состоянии.
– Стоп!
Нильс, шедший впереди, резко остановился и, обернулся.
– Смотри, - Седрик провел пальцем по полу вдоль едва заметной щели в сером бетонном полу, - кажется, тут люк.
Техник попытался подцепить крышку люка ножом, но это не дало никакого результата.
– Попробуй с ближайшей панели.
Нильс отошел к небольшой панели чуть дальше по коридору.
– Работает, кэп!
– удивленно воскликнул он, тыкая пальцем в сенсорный экран. Раздалось легкое шипение и крышка люка плавно поднялась. Под ним обнаружился небольшой технический ход, в котором были проложены кабели и какие-то трубы. Седрик свесился вниз и посветил фонариком в темные недра хода. Он уходил далеко вперед, так что луч фонарика терялся в темноте. Сам ход был невысоким, но преодолеть его ползком было волне возможно. Седрик пощупал пальцем толстую резиновую прокладку люка. Очевидно, он закрывается герметично, значит, перегородок в самом техническом ходе быть не должно.
– За мной!
– скомандовал Седрик, и пополз вперед, взяв фонарик в зубы.
Ход был бесконечно длинным. Вдоль стен тянулись кабели и трубы, то и дело ныряющие в их толщу и выныривающие вновь. Седрику показалось, что они ползли так бесконечно долго и он хмыкнул, подумав о том, как неприятно было бы проделать весь этот путь еще раз, но теперь уже пятясь назад, если впереди их ждет закрытый шлюз или еще какой-нибудь подарок. Но ход все тянулся и тянулся вперед. Внезапно тишину, нарушаемую только пыхтением Сдрика и Нильса на глухим стуком локтей и коленей по бетону, прорезал странный звук, как будто радио никак не могло настроиться на новую волну. Седрик замер, прислушиваясь. Понять, откуда идет звук, было невозможно. Кажется, он шел отовсюду, даже маленькая рация на поясе капитана, которую он взял для связи с Фергюсом, кажется, издавала этот звук. Помехи оборвались так же неожиданно, как и начались. На мгновение воцарилось молчание, и Седрик застыл, не дыша, вслушиваясь в тишину. И вдруг ее разрезал странный, перебиваемый помехами вкрадчивый голос:
– ВЫ ГДЕ, ПАРАЗИТЫ? Я ЧУВСТВУЮ ВАС! Я ВАС НЕ ВИЖУ, НО ЧУВСТВУЮ...
Седрика непросто было напугать, но все же от этого голоса у него пошел мороз по коже - это металлическое звучание, эта приторная вкрадчивость неизвестного существа, которое говорило с ними - а в этом капитан был уверен, - все это звучало донельзя жутко среди этой застывшей во времени исполинской станции.
– Кэп, - прошептал Нильс за спиной у Седрика, - кэп, поползли назад, - в голосе техника была мольба.
– Погоди, - шепнул в ответ капитан. Впереди словно бы замаячило что-то светящееся.
– Еще чуть-чуть, - шепнул через плечо Седрик и продолжил карабкаться вперед. Неизвестного говорившего нельзя было сбрасывать со счетов, но, как ни крути, еще важнее было найти выход в недра станции из сети технических тоннелей, в которых они застряли. Интересно, Фергюс тоже слышал это? Или звук как-то локализуется?
Наконец, он разобрал впереди небольшую светящуюся панель. Ход уходил вперед, но над панелью совершенно очевидно выделялся резиновый уплотнитель
– Подожди здесь, - шепнул Седрик через плечо Нильсу и подполз к панели. Если вдруг говоривший как-то заметит его, то хотя бы Нильс останется в укрытии. Капитан нажал на светящуюся желтую кнопку на панели, и крышка люка с едва слышным шипением плавно скользнула вверх. Седрик осторожно выглянул наружу.
Перед капитаном простиралось громадное помещение, едва подсвеченное красноватыми лампочками, как на знакомом Прометее. На сколько хватало глаз зал был заставлен хрупкими прозрачными столиками и стульями, сквозь которые легко просачивалось красноватое свечение. Седрику не надо было сверяться с картой, он уже прекрасно знал, куда они попали. Это помещение он видел на схеме. Столовая технической части. Седрик осмотрелся из-под открытого люка. Нет смысла вести сюда всю команду, если это очередной тупик.
– Если что случится - возвращайся к Фергюсу, - сказал он технику, снова опустившись в ход, а затем поднялся и осторожно выбрался из люка. Седрик еще не распрямил спину, как в столовой уже вспыхнул яркий свет, заливая белые стены и наполняя прозрачную мебель тысячей бликов. Свет резанул капитану по глазам, заставляя зажмуриться. Мертвенную тишину столовой вдруг разорвало громкое шипение радиопомех, а затем - снова холодный металлический голос, только теперь он был оглушительно громким:
– АХ ВОТ ТЫ ГДЕ! ПОПАЛСЯ!
Что-то схватило Седрика за шкирку и потянуло вверх.
Глава 18, Император
Высокородный Божественный Император Агенобарб почивал в своих покоях, когда к нему вошел командир его преторианской гвардии. Уродливый человек в золоченом панцирном доспехе с поклоном замер на пороге, ожидая разрешения войти. В темной комнате царил могильный холод, исходящий от стальных стен, украшенных шелковыми драпировками.
– Приветствую тебя, Император, - нарочито-восторженно произнес он, когда Божественный махнул ему рукой.
Импертаор Агенобарб получил свое прозвище из-за рыжей бороды. Это имя нравилось ему. Оно напоминало что-то возвышенное, богоподобное, похожее на имя какого-то древнего бога. Император сам дал себе такое прозвище.
Когда преторианец вошел, Божественный лежал на своем ложе и поедал горстями дары океана. И Императору совершенно не понравилось, что некий солдафон посмел отвлечь его от этого занятия. Как будто и так проблем мало. Сейчас ведь еще каким-то известием огорошит. Император поморщился, предчувствуя плохой исход. Преторианца звали Люпий, и он слыл жесточайшим существом на всем Прометее. Вместе с тем был весьма подлым, и изворотливым, а кроме того имел поддержку Совета. Из-за этого на его стороне была сила, и Агенобарбу в любом случае приходилось с ним считаться.
– Божественный, пришло сообщение с Морского Льва, - сказал гвардеец.
– Они достигли нижних уровней.
– Очень хорошо, - ответил Агенобарб, - и что дальше? Они достали тех дерзких рыб?
– Нет, Император, - опустив глаза, с деланым сожалением ответил Люпий, - они боятся. Не могут пройти дальше. Команда взбунтовалась.
– Это почему еще?
– Император нахмурившись приподнялся со своего ложа. В глазах его мелькнула злобная искорка.
– Я терпеть не могу, когда мои приказы не выполняются!
– Поганые низщие. Они не знают, что творится внизу и напуганы, и не хотят двигаться дальше. Лопочат что-то про гнев Исполинского Океана.
– Так заставь их!
– взвизгнул Агенобарб, теряя терпение. Вспышка гнева в его душе, вовремя не подавленная, теперь пылала ярким пламенем. Он вскочил со своего ложа, и швырнув в стену морские деликатесы, начал кругами ходить по комнате.
– Я не могу, Господин, - голос преторианца звучал почтительно, однако в нем слышались едва заметные издевательские нотки. Они прикрыл рот рукой, стараясь скрыть усмешку, - Должен быть приказ Императора.