Стальной Региос. Том 1
Шрифт:
За едой Лейфон объяснил, почему перевёлся на военный факультет — не упоминая, что его вынудили перевестись.
Дело дошло до десерта. Не ел только Лейфон — вместо десерта он пил сок.
— Ой, я беспокоилась, что в школьном городе только «здоровая» еда для учащихся. Какое счастье, что мои опасения не подтвердились, — довольно заметила Мифи, набивая рот тортом. — Вот это точно стоит отметить на карте.
— А я всё гадала, на что похож город под управлением студентов, — с восхищением сказала Наруки. — Кто бы мог подумать,
Вообще вдоль дороги от общежитий к школе заведений было много. Правда, город был школьный, и большинство закрыто в часы занятий, но когда занятия заканчивались, народу в заведениях становилось полно. Управляли ими старшекурсники с факультета общих наук со специальностью в торговле или менеджменте. Другие студенты приходили к ним на работу. Еду готовили старшекурсники с кулинарного факультета.
— Ещё полицейское управление и суд есть. Точно, не попробовать ли устроиться в полицию?
— Накки мечтает работать в полиции.
— Угу.
— А я — журналистом. Раз надо издаваться, надо найти, где издаются новости. А ты, Мэйтти?
— Сладости делать…
— Правда? Тогда придётся найти, где вкусно готовят. Ой, это же все кафешки обойти придётся… Так и растолстеть недолго.
— Это ты от жары такая красная?
— Фу, что это? Это оттого, что Накки вся потная после своих упражнений. Воняет…
— Пф, это запах молодости.
— Ох, не понимаю я тебя.
Разговор ушёл непонятно куда, и Лейфон наблюдал за происходящим с чувством отрешённости. Девушки приехали из одного города и, судя по разговору, были знакомы ещё там. Они обсуждали что-то своё, и Лейфону оставалось только потягивать сок.
— Ах да, а ты, Лейтон, где будешь работать? — внезапно обратилась к нему Мифи.
— Лейтон?
Перемена имени застала Лейфона врасплох, и он открыл рот, забыв проглотить содержимое, в результате едва не выплюнул весь сок.
— Да, Лейтон. Так удобнее произносить[3], — радостно пояснила Мифи. — Накки, Мэйтти, Лейтон и я, Мифи-тян[4]. О’кей?
— Себе-то ты имя сохранила. А наши как могла исковеркала.
— Самой себе прозвище выдумывать неинтересно. И потом, если я буду говорить «зовите меня Митти», тебе тошно не станет?
— Станет. Я бы с такой кокеткой дружить не хотела.
— Вот видишь. Значит, о’кей. Так что Лейтон теперь Лейтон!
— И не поспоришь. Будем знакомы, Лейтон.
— Да-да, Лейтон, Лейтон.
— Лейтон… — присоединилась даже Мэйшэн, и Лейфон почему-то ощутил, что он очень далеко от дома. Где он? В каком мире оказался?
Прежде ни одна подруга его так не называла. Даже самая близкая, Лирин, просто звала по имени. В крайнем случае «Лей». Лейтон, то есть Лейфон, был в растерянности.
— Так где будешь работать, Лейтон?
Он понял, что насчёт имени спорить уже бесполезно, и оставалось лишь ответить на вопрос. И вдруг осознал, что не знает, как ответить. Можно ведь и не работать — ему обещали повысить стипендию.
— Тебе что, не надо работать?
— Нет, работать надо, — тут же замотал головой Лейфон. — Буду работать в отделении центрального механизма.
Девушки издали возглас удивления, а затем нахмурились.
— Такая тяжёлая работа, зачем?
— Говорят, на военную подготовку уходит много сил. У тебя так здоровья не хватит. Ты уверен?
— Ты… не переутомишься?
Все трое высказали беспокойство. Лейфон только грустно улыбнулся в ответ. Он понимал, что работа тяжёлая. Но полностью полагаться на президента опасно. Случись Лейфону пойти против воли Кариана, стипендии могут лишить. Нет ничего хуже, чем остаться без денег и возможности продолжать учёбу.
— Знаю. Но ничего не поделаешь. Я сирота, стипендия — всё, что у меня есть.
Он не искал жалости — просто излагал факты. Но при слове «сирота» глаза девушек расширились. Они смутились и избегали встречаться с ним взглядом.
— А, вот как… Извини… Ну ты не унывай…
— Да, если что понадобится, обращайся, я помогу.
— Я тоже…
— Нет, что вы… Не переживайте, не надо.
От их реакции ему стало неудобно.
— Мне не так уж и тяжело, и я не люблю, когда меня жалеют.
Однако Мифи с Мэйшэн переглядывались очень обеспокоенно. Лейфона не особо расстроило их поведение — наученный горьким опытом, он знал, что сразу ему не поверят.
— Ну и ладно. Не буду, — тут же кивнула Наруки.
Незамедлительный ответ его удивил.
— А? Как это? Не будешь меня жалеть?
— Да, именно так, — подтвердила Наруки, и явно не просто из вежливости. Она говорила всерьёз.
Лейфон нерешительно кивнул, потом не сдержался и рассмеялся.
— Что?
— Просто ты будто в роли старшей сестры получаешься.
— В смысле? — нахмурилась Наруки, но Мифи его поддержала.
— А, точно, точно. У Накки характер старшей сестры. Она классная.
— Её девочки любят…
— Точно, ей всегда достаётся куча подарков и любовных писем.
— Да беда просто. Никогда не знала, куда всё это девать, — серьёзно сказала Наруки, но Лейфон опять засмеялся.
Хорошо здесь, думал он, смеясь. Произошедшее на открытии выбило его из колеи, но болтовня с девушками, казалось, вновь придала сил.
— Прошу прощения, — прервал их смех чей-то голос.
Взгляды обратились к обладательнице голоса, и у всех перехватило дух.
Возле столика стояла девушка. Спадающие до пояса серебристые волосы сияли, словно отражая освещение кафе. Кожа была белоснежной, а нижняя часть лица по форме напоминала сердечко. Из воротника выглядывала нежная тонкая шея, создавая почти гипнотизирующий эффект. Из-под длинных слегка опущенных ресниц смотрели серебристые глаза. Девушка была прекрасной и хрупкой, как кукла.