Стальные Волки. Надежды на лучший мир
Шрифт:
– Ты прав, Игорь. Передай Климову, пусть первым делом проверит такую возможность. – Он даже зажмурился, представив, что удастся заполучить такую производственную базу, как Оршу.
Последующий час Кудрявцев и Нечаев обсуждали нюансы реализации плана, и выходило так, что существовали вероятные, а не фактические возможности довести этот план хотя бы на пятьдесят процентов. А еще проблемой являлось то, что Нечаев не мог покинуть свою резиденцию, фактически находясь под домашним арестом. И только Кудрявцев осуществлял связь с верными людьми.
Бывший глава Совета Федерации, как и много раз до этого, чувствовал надвигающуюся опасность и даже в таких условиях пытался что-то сделать.
– Владимир Сергеевич, вы уже слышали о том, что произошло на последнем заседании Совета Федерации?
– Слышал, – коротко бросил Нечаев.
Федерация фактически распалась, а люди, узнав, что опасности в данный момент нет и не нужно рвать жилы, массово стали саботировать производственные цепочки. Требовать послаблений в условиях труда и проживания. На руководящих постах постоянно происходили перестановки, что не придавало и так деградирующей системе устойчивости. Но самое опасное то, что люди выдохнули и расслабились.
Нечаев поднялся и снова подошел к медиаокну.
– Игорь, мы правильно поступаем? Складывается впечатление, что никого не интересует, что будет дальше. Большинство живет сегодняшним днем, не видя дальше собственного носа.
Кудрявцев сразу не стал ничего говорить и задумался над ответом. В комнате целую минуту царила тишина, пока Игорь не поднялся и встал рядом с Нечаевым.
– Владимир Сергеевич, такова природа не только людей, но и всех живых существ. Потреблять как можно больше и тратить как можно меньше. Разумные существа контролируют эти первобытные желания благодаря развитому сознанию. На Земле были народы, у которых в языке отсутствовало понятие о будущем времени, и для них оказывалось очень сложно спланировать свою жизнь на дни вперед, не говоря уж о годах.
Мы все очень разные, и все мы хотим жить здесь и сейчас. Поэтому в обществе появляются такие люди, как вы. – Нечаев повернулся и скептически посмотрел на Кудрявцева. – Или Климов, да и Волков тоже. Которые способны думать о судьбе и планировать на годы вперед не только свою жизнь, но и жизнь народов и цивилизаций. И главное, есть люди, которые вам верят, а значит, хотя бы для них вы делаете все верно, а там история рассудит.
– Как-то не впечатляюще звучит. В истории были люди, которые вели свои народы явно не туда.
– Владимир Сергеевич, – с улыбкой произнес Кудрявцев, – вы не хотите уничтожать сотни тысяч жизней, не желаете власти как таковой, вы лишь хотите дать человечеству дополнительные козыри для выживания в этом негостеприимном мире. Худшее, что может случиться, так это наше раскрытие и последующий расстрел.
Нечаев снова повернулся к Игорю и хмыкнул:
– Умеешь ты подбодрить. Что ж, давай еще раз пройдемся по списку, может, чего аналитики упустили?
Луна. Реабилитационный центр.
Иван вошел в холл реабилитационного центра и стал озираться по сторонам.
– Командир! – раздался оклик.
Он обернулся. Первым увидел Родригеса, который размахивал рукой, остальные сидели в креслах ожидания. При приближении Ивана четверка поднялась, и каждый с шумным выдохом подхватил свой огромный вещмешок. Иван без слов осмотрел свою команду с ног до головы и, сочтя их вид удовлетворительным, скомандовал:
– За мной!
Подчиняясь привычке, выработанной за годы службы в подразделении, четверка выстроилась в колонну за своим командиром и направилась за ним. Настроение у всех было отвратительным, даже Балабол выглядел угрюмым, и было отчего. Весь путь на космодром занял не более сорока минут – добраться до транспортных кабин, подняться к поверхности и дойти до платформ запуска челноков, но всю дорогу в воздухе ощущались перемены, которые и вгоняли в тоску бывший отряд «Стальных Волков».
Нет, все вокруг выглядело, как и прежде, – в коридорах лунной колонии царила суета, двигались на платформах грузы, ремонтные бригады занимались рутиной по обслуживанию систем базы, но на лицах встречающихся людей пропала решимость и появилась какая-то расслабленность и безразличие. Казалось, что уже никто не понимает, зачем он занимается тем или иным делом. Даже в глазах военных появилось выражение рутины и отбывание повинности.
И причины этому были понятны как дважды два. После разоблачения заговора с Арахна люди потеряли ориентиры, а новых не появилось. Раньше человек занимался каким-либо делом и понимал зачем, а теперь это оказалось обманом самого себя. Иван прекрасно понимал чувства этих людей, но не мог принять их. Он был там, за пределами Солнечной системы, и знал, что угрозы никуда не исчезли, а некоторые из них будут похлеще Арахна. Еще ничего не закончилось, чтобы можно было расслабиться, но объяснить это тем, кто не покидал пределы родной системы, невозможно, да и не поверят. Оставалось только надеяться, что подобный настрой в обществе не приведет к катастрофе.
Но это не единственное, что беспокоило Ивана, периодически он замечал недобрые взгляды, провожающие его команду, и причина этому выяснилась сразу. Подразделение «Стальные Волки» хоть и не участвовало во всех этих играх, но напрямую ассоциировалось с Волковым, поэтому правительство велело распустить весь состав, чтобы не создавать точку возможной агрессии. Обществу не объяснишь, что все подразделение тут ни при чем, найдутся искатели справедливости.
Но вот ребятам, которые остались в реабилитационном центре, почему-то не удосужились выдать гражданские комбезы, и сейчас они щеголяли в полевой форме с эмблемой стальной волчьей головы. Именно это и порождало подобные взгляды. Иван заскрежетал зубами, размышляя о том, что вот и первые отголоски перемен, – всем стало все равно, что произойдет с его людьми дальше.
Ситуация дошла до критической точки, когда Иван с парнями разместился внутри челнока.
– Командир, мне это кажется, или нам здесь не рады? – спросил Родригес, озираясь по сторонам.
Пассажиры то и дело оборачивались, после чего слышался шепот:
– Смотри, «Стальные Волки»…
– Кто их сюда пустил?
– Тебе не кажется, – ответил Иван, размышляя, как выйти из ситуации, а то так и до самосуда недалеко.
Один из пассажиров, сидящих возле прохода, обернулся и не отводил взгляда от Ван И. Обширные заросли на лице и густая борода затрудняли определение возраста, но его комбез говорил о принадлежности к рабочим верфей. Бородатый продолжал смотреть, раздувая ноздри, и первым не выдержал Белов:
– Ты чего уставился?!
Бородатый перевел взгляд на Белова и еще несколько секунд его рассматривал, словно хищник добычу.
– Из-за вас погиб мой брат на станции Альгени, – процедил сквозь зубы бородатый.
Неизвестно, чем бы все закончилось, но обстановку разрядил приятный женский голос, сообщивший о начале старта челнока через одну минуту. Бородатый еще раз недобро посмотрел в сторону людей Ивана, а затем демонстративно сплюнул на пол и отвернулся.
Настроение Ивана просело еще ниже, и впечатления от подъема на пусковой петле особо не помогли. Он корил себя за то, что не предугадал подобную ситуацию, хотя знал о настроениях в обществе. Но, как истинный командир, думал над решением проблемы, а то так и до Земли можно не долететь. После минуты размышлений ему в голову пришла одна идея. Он отстегнул планшет, и под удивленные взгляды своих людей принялся писать сообщение.