Стальные Волки. Надежды на лучший мир
Шрифт:
За несколько метров до противника я оттолкнулся от пола и всей массой влетел ему ногами в грудь. Конечно, не рассчитывал, что смогу свалить тушу раза в три тяжелее меня и усиленную экзоскелетом, а без него на себе такое не потаскаешь. Но я заставил его остановиться и сделать шаг назад. Нападавшие были настолько крупными, что помещались в коридоре только по одному, поэтому первый сразу же создал препятствие идущим следом.
Секундное замешательство среди неприятеля позволило мне вскочить на ноги и рывком проскользнуть справа, оказавшись между первым и вторым врагами. Свободного пространства
В этот момент первый начал поворачиваться корпусом, вслед за моим маневром, поэтому я ухватил его за руку и, надрывая жилы, ускорил процесс. Стальной кулак второго со всего маху впечатался прямо в плечо первому, разбрасывая вокруг искры. Удар оказался настолько сильным, что первый упал на одно колено, но я не стал задерживаться и проскользнул дальше.
Не знаю, сколько это продолжалось, наверное, секунд пятнадцать, но мне казалось, что целый час. Конечно, я не рассчитывал нанести этой группе хоть какой-то урон, всего лишь хотел прорваться и уже потом найти оружие, да и вообще разобраться по обстановке. Тем более что в таком состоянии я долго действовать не мог, и этот короткий бой не пройдет для моего тела без последствий.
Как бы то ни было, но я прошел всю пятерку противника, не получив и царапины, и вырвался в свободный коридор, но на этом мое везение закончилось. Оторвавшись от вражеской группы метров на десять, почувствовал, как все мышцы свела судорога, и я по инерции полетел вперед. При встрече с полом мой подвиг был окончен, и тьма окутала сознание.
Императорская обитель. Планета Кирия.
Величественные своды обители давили на Шайнари, он словно слышал голоса предков, которые шептали о его позоре. Да, конечно, он мечтал вернуться на родную планету и еще хотя бы раз увидеть эти узоры на стенах, где запечатлены подвиги его народа, и гигантские колонны, уходящие ввысь во тьму, словно подпирающие звезды.
Шайнари сбавил шаг и приподнял голову, чтобы разглядеть огоньки на темном своде. В таком положении он сделал шагов десять, а затем слегка повернул голову, чтобы разглядеть людей, идущих следом за ним, – это и был его позор.
В кирианском обществе почетно умереть во время битвы, даже если ты или твоя сторона проиграла. Но позор тому, кто проиграет и попадется врагу живым. В таком случае от тебя отвернутся все: и твоя семья, и соплеменники, и даже враги. Позволивший себя пленить и не получивший на это дозволение военачальника, заслуживает только презрения, а лишить себя жизни в плену – еще больший позор, так как твоя жизнь уже тебе не принадлежит. Тогда, в битве с человеческим флотом, Шайнари проиграл и остался жив.
И сейчас Шайнари сопровождал своего врага в обитель правящей семьи, как какой-нибудь предатель, несмотря на то, что он и люди здесь по приглашению самого Императора. И эта мысль угнетала его еще больше. Люди же, наоборот, чувствовали себя как дома, и только любопытство выдавало в них гостей.
Пребывая в своих мыслях, Шайнари не заметил, как путь к приемному залу Императора закончился. Осталось лишь преодолеть вход, где стояло двое гвардейцев.
– Нас ждут, – произнес Шайнари, остановившись перед охраной.
– Мы знаем, Кхарх. Проходи, – презрительно прорычал сквозь зубы один из гвардейцев.
Раньше они бы не посмели так его назвать, и даже если осмелились, то Шайнари разорвал бы им глотки, причем обоим сразу, но сейчас он лишь слегка оскалил зубы и молча прошел внутрь. Бывший адмирал кирианского флота мельком мазнул взглядом по фигуре Грахема, который, как и положено Императору, восседал на своем величественном троне в окружении приближенных и гвардейцев, и направился прямиком к нему. Но сейчас он уже не входил в круг тех, кто может стоять рядом с Грахемом, поэтому Шайнари не осмелился подойти к Императору ближе, чем на десять метров, и просто отошел в сторону, пропуская предводителя людей.
Когда человек приближался, Грахем не пошевелил ни одной мышцей, словно живая статуя, и только его глаза выдавали искренний интерес. Человек остановился строго на узоре перед троном и, как положено по этикету, склонил голову, имитируя оголение шеи.
– Я майор Климов. И я здесь, чтобы передать предложение Земной Федерации, – произнес человек, не поднимая головы.
На несколько секунд воцарилась тишина, но затем Император издал непродолжительный звук шипами, одобряя происходящее, после чего вскочил и за пару шагов оказался вплотную к человеку.
– Как вам удалось? – задал Грахем вопрос и стал медленно обходить Климова по кругу, осматривая того с ног до головы.
Это впервые, когда Император видел человека, и его раздирало любопытство и нетерпение, вызванное юношеской горячностью. Климов же понял, что с церемониями покончено, и выпрямившись спросил:
– Что именно удалось?
– Как вам удалось победить нас, а главное, нашего древнего врага? Вы не выглядите как воины, слишком слабое телосложение, – повторил Император, продолжая ходить по кругу.
– Ах, это, – усмехнулся Климов. – Здесь нет никакого секрета. Наша история пронизана бесконечным числом кровопролитных войн, можно сказать, что до выхода в космос не было и дня без войны, мы умеем сражаться. А еще нам не занимать в хитрости и в способности к самопожертвованию ради общей цели.
Грахем остановился перед Климовым, и их взгляды встретились, казалось, пропали все звуки, кроме возбужденного дыхания Императора. Но гляделки продлились недолго, и Грахем, оскалив зубы, воодушевленно заявил:
– Отлично! Я бы хотел увидеть, как сражаются люди, прямо сейчас. – Император обернулся к гвардейцам, стоящим около трона, и потребовал: – Позовите Тауруса!
Через несколько минут в зал вбежал кирианец. Его молодой возраст выдавал диаметр длинных шипов на голове. Он подскочил к Императору и склонил голову, приподнимая шипы.
– Это самый молодой гвардеец. – Грахем указал на Тауруса. – Я хочу, чтобы ты сразился с ним, майор Климов. – Звание и фамилию император произнес на человеческом языке и довольно четко.