Стальные Волки. Надежды на лучший мир
Шрифт:
Джон продолжил перечислять проступки людей в боксе, а я почувствовал, что корабль вышел из гипера, но произошедшее дальше меня насторожило. Сначала мои мониторинговые программы зафиксировали, на грани слышимости, глухой звук, исходящий с кормы корабля. Затем тряхнуло так, что все, кто находился на ногах, попадали как подкошенные, а я просто рухнул на свою кровать, снова ощутив боль в позвоночнике. Это точно не было похоже на подруливание маневровыми, и в подтверждение моим догадкам в тюремном боксе зажегся аварийный свет, а следом взревели баззеры тревоги.
– Что? Где я?
Пара оплеух привела
– Спокойно, Джон. Ты все там же, в тюремном блоке. Ты знатно приложился головой, когда нас атаковали.
Я подал ему руку и помог подняться. Твердо встав на ноги, Джон аккуратно потрогал затылок и уставился на измазанные кровью пальцы.
– Я уже осмотрел, там ничего страшного, – заверил я Корна. – Через пару минут кровь остановится.
Он словно пропустил мои слова и продолжал смотреть на окровавленные пальцы. Видимо, ударился головой сильнее, чем я думал.
– Ладно, Джон, – хлопнул его по плечу, – пойду посмотрю, может, кому нужна помощь.
Развернувшись на месте, я окинул взором тюремный бокс, и картина оказалась именно такой, какой я и ожидал. Все, что не было закреплено в момент удара, валялось на полу. Впрочем, как и те люди, которые стояли на ногах в момент удара. Бокс был наполнен стонами, руганью и прочими звуками, исходящими от приходящих в себя людей.
Имплант сразу же выделил несколько человек, которым требовалась медицинская помощь, хотя это было заметно и невооруженным взглядом. В этот момент я ни о чем не думал и просто делал что мог. Да и о чем мне думать, если повлиять на ситуацию я все равно не могу. Этот тюремный бокс на то и тюремный, что выбраться отсюда с тем, что есть внутри, просто невозможно. А еще я хотел занять себя чем-нибудь, чтобы мысли о Веронике и сыне не заставили меня броситься с голыми руками на створки бокса.
Хотел уже двинуться к первому потерпевшему, но меня вдруг охватила такая тревога, что мне перестало хватать воздуха, а сердце как будто решило выскочить из груди. Я закрыл глаза и попытался пару раз глубоко вздохнуть, но это мало чем помогло. Тревога нарастала, и в какой-то момент в памяти всплыл образ Вероники, держащей на руках мальчугана. Кулаки сжались сами собой, и я уже был на грани срыва, но, как и всегда, на помощь пришел имплант. Небольшой жар пронесся по телу, в одночасье превращая меня в бездушную машину, и, открыв глаза, я сделал шаг.
Первым на пути оказался катающийся на полу заключенный, который держал правую руку и вопил от боли. Рядом с ним сидел другой заключенный и непрерывно повторял:
– Сашка, дай посмотрю! Сашка, дай посмотрю!
Приблизившись, встал на одно колено и с ходу нанес удар в район грудной клетки. Заключенный тут же перестал вопить, выпучил глаза и превратился в рыбу, открывая и закрывая рот, но надолго его не хватило, и он отключился.
– Ты чё творишь?
Второй заключенный попытался схватить меня за робу, но, взглянув мне в лицо, отшатнулся. Не обращая внимания на этот инцидент, я осмотрел пострадавшую руку. Имплант подсветил деформацию предплечья и создал виртуальное изображение приблизительного состояния кости с указанием места перелома. Повертев осторожно и ощупав сломанную руку, убедился, что перелом не оскольчатый. Затем взялся за запястье и с силой потянул на себя. Кость, как и положено, встала на свое место, оставалось только зафиксировать.
Естественно, вокруг ничего подходящего не оказалось. Весь интерьер продуман до мелочей, чтобы у заключенных не оказалось предметов, хотя бы издали напоминающих оружие. Тогда я просто сложил руки пострадавшего вместе, чтобы предплечья обеих рук были прижаты друг к другу, и туго перемотал разодранным одеялом. Сразу же поднялся и безэмоционально бросил наблюдавшему уже без опаски товарищу:
– Очнется через несколько минут. Проследи, чтобы не шевелил руками.
Тот лишь кивнул, и я направился к следующему пострадавшему. Но остальные оказались без серьезных травм, – только ссадины и ушибы. Быстро закончив с людьми, я вернулся к створкам бокса и стал их осматривать на предмет возможности открыть. Конечно, я понимал, что их не открыть, но сидеть без дела тоже не мог. И в этот момент меня за локоть ухватил пришедший в себя Джон.
– На нас напали? – испуганно спросил Корн.
Я повернул к нему голову, и его реакция оказалась такой же, как и многие до этого, – он одернул руку и с испуга сделал пару шагов назад.
– Да, корабль атакован, и сейчас его берут на абордаж, – спокойно ответил Корну и снова уставился на створки.
Испуг Джона продлился недолго, и он тут же поинтересовался:
– С чего ты это взял? Может, в корабль угодил астероид или просто авария.
– Поверь мне. Удар, который мы пережили, – это точное попадание в кормовой отсек. Кто-то специально вывел двигатели, чтобы взять корабль на абордаж. И сейчас я слышу топот ног и перестрелку во внутренних помещениях.
Джон поднял голову и покрутил ею из стороны в сторону прислушиваясь:
– Я ничего не слышу.
– Ты и не сможешь. Звук тихий, на грани слышимости, распространяется по корпусу корабля, и обычный человек не сможет его вычленить среди шума систем жизнеобеспечения.
Джон еще пару секунд повертел головой, а затем спросил:
– Слушай, Волков, а что у тебя с лицом?
Да, мое лицо в таком состоянии производило особое впечатление, так как на нем не отражалось ни единой эмоции, и все мышцы расслаблены, как будто лицо неживое. Но мне объяснять причины, происходящие со мной, было некогда, да и незачем, поэтому ответил то, что первое пришло в голову, хотя это недалеко от истины:
– Это особый боевой транс.
И в это мгновение, словно устав от моего давящего взгляда, створки сами разошлись в стороны. Передо мной открылся коридор, освещенный тусклым красным светом аварийных светильников, окутанный дымом, а в нос пахнуло гарью. Задымленность такая, что в десяти метрах уже ничего не видно, и в таких условиях у меня появляется хоть какой-то шанс. Продолжая всматриваться в густую дымку, обратился к Джону:
– Скажи людям, чтобы оставались здесь, а я схожу посмотрю, что там к чему.
И, не дожидаясь ответа, сделал глубокий вдох, набирая в легкие еще не до конца прокопченный воздух, и ринулся вперед. Этот коридор был единственным путем, но я уже слышал, что сюда идут и поэтому решил сыграть на опережение под прикрытием дымовой завесы. Заранее активировал все возможные программы и химические коктейли, на которые способно мое тело. Через секунду почувствовал, как мышцы налились, зрение и внимание стали настолько четкими, насколько это возможно. Ощущая прилив сил, разогнался до максимальной скорости и уже перед самым контактом понял, что шансов точно нет, так как в дыму явно виднелся крупный бронированный силуэт, но деваться уже было некуда.