Станция Араминта

Вэнс Джек Холбрук

– Какая жалость, – сказал Мило.

– Освободи его, – мрачно сказал Эгон Тамм и пока Мило возился с веревками, светил ему фонарем.

Арлес неуверенно поднялся на ноги.

– Очень скверная ситуация, когда я хотел помочь Вейнесс, на меня кто-то напал. Думаю, нам всем вместе надо осмотреть берег.

– Я бы хотел осмотреть твои карманы. Выверни-ка их.

– Постойте! Минуточку! – начал было возмущаться Арлес, – По какому праву…

Эгон Тамм махнул фонарем в сторону Мило.

– Проверь его карманы.

–

Ну ладно, – проворчал Арлес, – Вот! У меня с собой всего лишь несколько предметов, личного характера…

– Иди домой, – сказал Эгон Тамм, – И не вздумай покидать Араминту. Я решу, что с тобой делать, когда успокоюсь.

Арлес развернулся и поковылял в ночь. А Эгон Тамм и Мило вернулись в речной домик. Вейнесс и Глауен сидели на диванчике и пили чай, который им подала Кора Тамм.

Эгон тоже взял чашечку чая и мрачно посмотрел на Глауена.

– Я очень благодарен вам, молодой человек, за своевременную помощь. Но меня удивляет, что вы в полной готовности оказались поблизости, когда она потребовалась.

– Другими словами вас интересует почему я слонялся по берегу, в то время, когда ваша дочь купалась обнаженной? – сказал Глауен.

– Вы очень правильно поставили вопрос, – криво улыбнулся Эгон.

– Вы имеете полное право задать такой вопрос. Как вы, наверное, помните, была убита Сессили Ведер.

– Я очень хорошо помню это несчастье.

– Арлес был тогда главным подозреваемым, но ничего толком доказать так и не сумели. Когда Вейнесс рассказывала в классе, что любит гулять по ночам в одиночестве, Арлес проявил необычный интерес. Вечером я решил понаблюдать за ним. Он пошел в свою спальню и оттуда тихонько по крыше выбрался наружу. Я последовал за ним до самого берега, а потом дальше вдоль лагуны. Вот вам и объяснение происшедшего.

Вейнесс взяла его руку и сжала ее.

– По крайней мере я очень благодарна Глауену.

– Моя дорогая, я тоже ему очень благодарен. Но позвольте мне задать еще один вопрос: Когда Арлес начал вести себя так подозрительно, то почему вы не воспользовались телефоном и не предоставили мне возможность решить это недоразумение?

Глауен только усмехнулся.

– Сэр, если я попытаюсь ответить на этот вопрос, то вы можете счесть меня очень грубым. Вы можете попробовать сами ответить на него.

– Сдается мне, что вы действовали несколько загадочно, – сказал Эгон Тамм, – Кора, ты поняла на что он намекает?

– Понятия не имею. Твои слова кажутся намного разумней.

Вейнесс рассмеялась.

– Но только не с точки зрения Глауена. Хотите узнать почему?

– Конечно! – ответила Кора Тамм, – Иначе для чего же мы подняли этот вопрос?

– Тогда я вам все объясню. Глауен прекрасно представлял в каком ключе будет происходить этот разговор. Допустим, на его звонок ответила мама. Глауен старается подобрать нужные слова, чтобы объяснить

ей, что по его мнению кто-то собирается напасть на меня. На это ты отвечаешь: «Что опять за ерунда какая-то? Вам не кажется, молодой человек, что вы слишком впечатлительны?» На это Глауен отвечает: «Я так не думаю, миледи». Таким образом после нелюбезного разговора, мне запрещают идти купаться, а папа идет осматривать берег. Он идет с фонарем, которым светит во все стороны; Арлес все это видит и возвращается домой. Папа ничего не находит и возвращается домой раздраженным. Он обвиняет Глауена в том, что тот поднял ложную тревогу, и с этого момента при упоминании его имени следует фраза: «А, это тот истеричный молодой человек из Дома Клаттуков». Вот вам и ответ на ваш вопрос, и думаю, что я разъяснила все не хуже Глауена.

– Это все так? – Эгон Тамм строго посмотрел на Глауена.

– Боюсь, что да, сэр.

Эгон Тамм рассмеялся и его лицо смягчилось.

– В таком случае, похоже, нам придется согласиться. Теперь я понимаю, что вы вели себя правильно, и я на самом деле вам очень благодарен.

– Не будем больше об этом. А теперь мне надо идти домой. И последнее: мне бы очень не хотелось, чтобы в связи с этим случаем упоминалось мое имя, в противном случае у меня могут возникнут некоторые трудности в доме Клаттуков.

– Ваше имя ни в коем случае не будет упоминаться.

Вейнесс проводила Глауена до двери. На пороге она обняла его и сказала:

– Я даже не буду пытаться благодарить тебя.

– Конечно не надо! Ты только подумай, как бы я себя чувствовал, если бы с тобой что-нибудь случилось!

– А мне бы при этом каково было!

Поддавшись внезапному порыву, она повернулась к нему и поцеловала в губы.

– Это всего лишь из благодарности? – спросил Глауен.

– Не совсем.

– Повтори, а потом расскажи какая часть, что означает.

– Мама идет. Ей тоже, наверное, хочется это узнать. Спокойной ночи, Глауен.

9

Арлес вернулся домой за час до полуночи и обнаружил там ожидающую его Спанчетту. По дороге домой внимание Арлеса было отвлечено на другие вещи и он не подготовил заранее версию ночных событий, поэтому ему пришлось импровизировать на ходу, в то время как Спанчетта смотрела на него каменным взглядом.

Спанчетта не стала скрывать своего скептицизма.

– Пожалуйста, Арлес, это оскорбительно, когда тебе врут, но еще более оскорбительно, когда тебя принимают за полудурка. Я нахожу твою историю очень странной. Насколько я поняла из твоего рассказа, ты назначил на берегу свидание девушке, собираясь помощь ей с уроками. Кстати, кто эта девушка? Опять эта ужасная Друсилла?

– Она совсем не ужасная и она не ходит в Лицей, – пробормотал Арлес, – Она сейчас в отъезде с театральной труппой.