Станция конечная. Землянкам вход свободный!
Шрифт:
Внутри помещение было намного больше, чем казалось снаружи. Может оттого что кроме голых стен я ничего не обнаружила? Не было даже захудалой табуретки. Дверь имелась в одном количестве и то входная.
– А где? – обвела рукой свободное пространство.
– Сейчас, - меня отодвинули к противоположной стене, а сам Эдуард отошел чуть в сторону.
Мужчина достал из кармана брюк небольшой прямоугольный предмет, положил его на пол и, нажав на только известную ему кнопочку, вернулся ко мне.
– Твою ж бабушку! – ошеломленно воскликнула я, наблюдая
На глазах помещение стало преобразовываться. Стены, пол, потолок начали странно колыхаться перед глазами, хотя под ногами не было никакой вибрации или движения, а потом, буквально из воздуха стали появляться предметы, а именно лабораторное оборудование. Оно отличалось от обычного, скорее всего модернизированное, но не думаю, что я не справлюсь с ним.
Эдуард, видя мою неприкрытую радость, стал слишком близко ко мне и приобнял за плечи. Пальцы нежно разминали мышцы, а нос буквально зарылся в мои растрепавшиеся кудряшки. Слишком тепло, слишком интимно, мешает думать.
– Это все для тебя, - прошептал на ушко Эдуард, слегка касаясь губами.
– Это невероятно, - выдохнула, млея от прикосновений. И непонятно о чем именно я сказала. Или о лабораторных изменениях, либо о ненавязчивых ласках мужчины. Черт возьми, меня к нему слишком сильно тянуло.
– Пойдем, - меня легонько подтолкнули в спину, намекая о том, что хватит мечтать, пора браться за работу.
– Где нерилы? – спросила об упомянутых и ранее не виденных цветах.
– Здесь, - Эдуард прошел к столу и нажав на одну из кнопок, стал ожидать появления цветочка. Удивляться перестала, так как здесь любая вещь или действие вызывает изумление. Потом, когда останусь одна, проанализирую. – Они входят в активную фазу ночью, а днем спят.
Цветы находились под прозрачным куполом и чем-то отдаленно напоминали фуксии.
Во-первых, меня поразил размер цветов. Они были огромными. Высокая толстая длинная ножка, наверное, метра два над головой, уверенно удерживала свое соцветие – «фонарик» или можно сказать большой «колокольчик».
Рассматривать это чудо «Чернобыля» было неудобно, поэтому я, наплевав на манеры, встала на стул.
Таких гигантских размеров я никогда прежде не видела, но учитывая, что сказал Эдуард, то возможно скрещивание дало именно такой результат.
Внутри цветка находилось желтое ядрышко, которое излучало естественный свет.
– Эдуард выключите, пожалуйста, освещение, - тихо попросила я и через секунду, когда помещение должно было оказаться во мраке, оно стало очень светлым. Цветы-фонарики отлично справлялись с задачей «лампочка» и светили ярче, чем любое другое электричество с отблеском фиолетового тона. – Как? – как такое возможно? Так не бывает.
Даже зеленые глянцевые листья яйцевидной формы с межзубчатыми краями, излучали свое сияние.
– Днем нерилы «спят». Когда на улице темнеет, они служат вместо фонарей, - пояснил Эдуард.
– Вы представляете, что именно вывели? – это же прорыв в науке! Я мысленно потирала ручки от
– Вы их не тестировали, да? – Эдуард кивнул, а мне хотелось освободить эти цветы от купольного плена, хотелось прикоснуться к бархату листьев. А спустя секунду до меня дошло. – Эдуард, а как это вы дарили букетик своей жене таких размеров? – вот этот факт абсолютно в голове не укладывался. Теперь его романтическая история выглядела абсурдной.
– Я подарил ей целый сад, - не растерялся Эдуард. Ого, вот это размах! Не букетик, а целый сад! Внутри снова неприятно заскреблись недовольные коготочки. – Но, как только наступал вечер, она всегда чихала.
– Чих не смертелен, - чихание это неудобство и если слишком частое, то нужно бить тревогу, так как это состояние организма ненормально. – Я постараюсь найти аллерген, - черт, я завидую его жене. Такого мужика отхватила, пусть и не помнит его совсем, а он мучается этим. Сразу видно отчаяние и муку. Жалко мужика.
– Даже не сомневался в этом, - еще одно нажатие и на столе появились пробирки с реагентами. – Думаю, тебе будет удобнее, если я сделаю так, - и та часть стола, где находились нерилы, стала опускаться.
– Спасибо, - поблагодарила мужчину. – Мне бы еще лестницу.
– Все что пожелаешь, - улыбнулся Эдуард, и через минуту я, одетая в белоснежный халат, участливо одолженным мужчиной, довольно забиралась на вышеупомянутый предмет.
ГЛАВА 39
Главной стадией лабораторной диагностики несомненно является выявление и типирование вирусной инфекции в исследуемом материале, поэтому для начала мне нужно избавиться от купола.
– Уберите эту штуку, - ткнула на прозрачную сферу.
– А-апчхи! – громко некультурно чихнула, едва вдохнула сладковатый, даже приторный аромат с отдаленной примесью запаха гнили. – Вы меня, конечно, простите… а-апчхи… но как ЭТО можно было дарить любимому … а-апчхи… человеку? – меня начало тошнить, поэтому я уткнула нос в пиджак под халатом, вдохнув манящий запах мужчины. Нюхательные рецепторы успокоились, и сейчас дышалось легче. Неудивительно, что его жена заработала аллергию.
– Я даже не представлял насколько ей плохо от них, - проворчал Эдуард, вновь возвращая купол на место. – Она практически не появлялась вечером в саду, а днем все было нормально. Мне одно время казалось, что она все выдумывает, но теперь вижу, что нет. На других обитателей нерилы действуют вполне безобидно.
– Мне нужна маска, - потребовала я, иначе работать физически не смогу.
– Хорошо.
Дальше работа шла легче. Я соскребала материал с листьев, стеблей, светящегося ядрышка, надеясь, что все-таки смогу отыскать причину, чтобы позже создать сыворотку.
Аллергическая реакция – это активная борьба против микроорганизмов. Так иммунная система борется с раздражителями и чаще всего аллергию вызывают молекулы, находящиеся на поверхности патогена. Иммунные клетки контактируют с этими молекулами, распознавая их как антигены.